Я приподнялась на локтях, и увидела его член, который блестел от моих соков, скользя в меня и обратно. Я могла увидеть свою девственную кровь на его стволе, и это казалось мне возбуждающим.
— Эта киска принадлежит мне, малышка. Никто другой не посмеет сказать, что заклеймил тебя.
Я знала, что он говорил это всё из-за интимности момента.
— Я хочу быть единственным, кто заставляет тебя чувствовать себя хорошо. Единственным, кто заклеймил эту киску.
Я резко ухватила ртом воздух, когда меня накрыла волна удовольствия.
— Никто другой меня не получит.
Потому что я не хочу никого другого.
Он вонзился глубже. Я крепче схватила его за руки, и откинулась на кровать.
— Да, — выдохнул он. — Ты. Моя.
Боже, если бы он только знал, как я этого хотела.
Глава 6
Роуди
Вот почему я и не думал отираться рядом с дочерью тренера. Проснуться рядом с Кассандрой было большущей грёбаной ошибкой. Прошлая ночь вообще стала большой грёбаной ошибкой. Она была идеальна в каждой мелкой детали, но я не мог позволить ей думать, что это перерастёт в нечто большее, чем просто секс на одну ночь.
Чёрт. Я был придурком. Если бы кто-то относился к моей сестре вот так, я бы выбил из него всё дерьмо.
Я и выбил, и его имя — Малахай.
Блядь.
Она открыла глаза, и я уставился на неё.
Кассандра улыбнулась, потянулась, а затем поморщилась.
Прошлой ночью я забрал её девственность, и, блядь, я чувствовал над ней власть.
Я не только забрал её девственность, но и дважды её трахнул.
Этому не было оправданий. Я не был настолько пьян, и если даже я и хотел принести извинения, я не мог их произнести.
— Что не так? — спросила она, нахмурив брови.
— Что заставляет тебя думать, что что-то не так?
Она выглядела такой красивой.
— Ты ищешь причину, чтобы сбежать, не так ли? — спросила она, усаживаясь и выглядя чертовски встревоженной.
Я заметил, как она прижала к себе одеяло, прикрывая аппетитные сиськи.
Я вспомнил, как они ощущались в моих руках, и как красиво они выглядели, подпрыгивая, когда я вколачивался в неё.
— Прошлая ночь…
— Боже, ты собираешься, это сделать, да? Ты собираешься по-крупному меня отшить? Собираешься во всём винить выпивку?
Она, выпрямившись, уселась, и просто сорвала слова с моего языка. Я чувствовал себя козлом.
— Кассандра, это было ошибкой.
Блядь. Я, правда, это сказал?
Эти слова будут меня преследовать. Я знал это. Слёзы заполнили её глаза, и она потрясла головой. Но потом, я увидел, как в ней поднимается гордость.
— Из всего, что ты мог мне сказать, это было наихудшее.
Не ожидая, что я еще что-нибудь скажу, она выбралась из постели, схватила свою одежду, и оделась быстрее, чем кто когда-либо одевался.
Я не остановил её, когда она поспешила уйти из комнаты, потому что если честно, я не знал, как загладить вину. Я не это имел в виду, говоря об ошибке, но сказанного не вернешь. Слова слетели с языка, и это было самой большой жопой во всех смыслах.
Поднявшись, я оделся и покину дом, чувствуя себя самым большим кретином в мире.
Когда я вернулся в свою пустую квартиру, я принял быстрый душ и направился прямиком в зал. Мне нужно было выпустить пар. В тот момент, когда я вошёл, я ожидал увидеть Кассандру.
Ничего.
Впервые за месяцы она не пришла в зал. Я заметил, как Эрик, хмурясь, поглядывал на дверь.
Блядь, что же я наделал?
Кассандра
Три недели спустя
Когда парень говорит вам, что вы были ошибкой, это больнее всего. Я не могла поверить, когда он произнес эти слова, а потом попытался извиниться. Он не озвучил свои извинения, но уверена, что хотел.
Вместо того чтобы быть одной из девиц закатывающих сцены, я оделась и полностью его проигнорировала. Я не вернулась в зал, и не собиралась этого делать.
В воскресенье я сидела за обеденным столом, с мысленным хаосом в голове, хотя с тех пор, как я потеряла свою девственность, прошло уже три недели. Я, как чумы избегала зала и Роуди.
— Касс, с тобой всё в порядке? — спросил папа.
— Ага, а что?
— Ты не приходишь увидеться со мной. Странно не видеть тебя в зале, — сказал он.
— Я занята своими делами, колледжем, и другими делами.
Я не уехала в колледж другого штата. Я застряла дома. В отличие от молодых людей, я наслаждалась временем со своими родителями. Папа был занозой в заднице, защищая меня, но он был честным и добрым.
Кроме этого, я не смела жаловаться, потому что всё могло быть гораздо хуже, даже если ситуация с Роуди поутихла.