— Держи, — передал Дима оружие Игорю, подошел ко мне и присел на корточки. — Хреново выглядишь, — сообщил «специалист по безопасности», помогая Лике встать. — Пусть им врачи занимаются, — сказал он ей и повернулся к Игорю, который подгонял под себя ремень «ксюхи». — Как вышло, что объект ранен?
— Геройствовал, мать его, — сплюнул Игорь. — Георгич, там полный звиздец был! Я такого никогда не видел…
Пока меня укладывали на носилки и катили в машину, я слышал, как бодигард подробно описывает Гордееву случившееся.
— Сколько пальцев? — Спросил меня один из врачей, высокий и худой парень примерно моих лет, показывая знак «виктори». Второй, потолще и постарше большими ножницами срезал с меня остатки одежды, одновременно устанавливая какие-то приборы.
— Два, — сообщил я.
— Сто десять на пятьдесят, — сказал плотный, после того, как что-то сжало мне левую руку — Сильная кровопотеря, судя по всему пуля задела плечевую кость и вышла наружу. Трещина как минимум…
— Какая группа крови, боец? — Спросил у меня высокий, вкалывая мне иглу в левую руку.
— Ноль плюс, — сообщил я, поморщившись, — плотный что-то делал с правой рукой.
— Идеальный донор, — чему-то обрадовался высокий. — Саша, кубик тримеперидина дай ему.
— Уже, — сообщил плотный Саша, что-то вкалывая мне в ногу.
— Щас полегчает, — пообещал длинный, а я вдруг почувствовал, как чья-то дрожащая прохладная ладошка легла мне на лоб. — Девочке дай дексавена полкубика, ее трясет всю.
В машину забрался Дима. Усевшись на специальное кресло возле двери, он закрыл за собой створки. Машина медленно тронулась с места.
— Как пациент? — спросил он, глянув на высокого.
— Жить будет, — жизнерадостно улыбнулся тот, устанавливая капельницу. — Но, пожалуй, нужна операция, тут кое-что подлатать надо и рентген обязательно.
— Тогда в больничку, — велел Дима водителю и посмотрел на меня. — Петь, тебя отвезем в небольшую частную клинику в Юрмале, возражений нет?
— Надолго? — прохрипел я. Как-то полегчало. Плечо перестало болеть, куда-то ушла тошнота. Только пить хотелось.
— Сегодня подлатают, а завтра, если врачи разрешат, перевезем в «Цитадель». У нас тут, похоже, война начинается…
— Что за война? — Спросил я, сглатывая слюну. — Ребята, дайте попить.
Кто-то сунул мне в рот трубку, и я втянул в себя холодную и чуть солоноватую жидкость.
— Странные вещи творятся, — между тем говорил Гордеев. — В Риге несколько терактов — взорваны правительственные здания, массовые нападения вооруженных людей на объекты военной инфраструктуры и полиции. По некоторым данным погибли премьер, президент и спикер Сейма. Говорят, что тяжело ранен Нахимов.
— Нихрена себе. А кто все это делает? — Пробормотал я, чувствуя, как мысли расплываются.
— Непонятно пока ничего…
— Дима, нам нужен лазер, — собрав остатки соображалки, пробормотал я. — Надо добыть его, сегодня, как планировали.
— Добудем, если надо, — кивнул Гордеев, лицо которого стало расплываться.
— Если лазер заберем, послезавтра можно будет закончить монтаж… А дальше… — Я почувствовал, что теряю мысль.
— Я все понял, отдыхай, — кивнул «специалист по безопасности», похлопав меня по ноге. — Будет тебе лазер…
Дальше наступил кайф. Я почти ничего не понимал, но было хорошо. Вокруг что-то происходило, кто-то что-то говорил, потом меня куда-то везли, но это я уже плохо помню. В какой-то момент я увидел перед собой большие Ликины глаза и растворился в них.
Пробуждение не сказать, что было приятным. Очень хотелось в туалет и одновременно пить. Голова была тяжелой, ныло плечо. Рядом что-то довольно противно пикало. Собравшись с силами, я, наконец, открыл глаза.
Белый потолок, освещенный красноватым светом уличных фонарей, кровать, маленькая комната, какое-то медицинское оборудование, от которого, собственно и шел этот мерзкий звук. В левую руку была воткнута игла, от нее к высокому штативу тянулась прозрачная трубочка. И что-то в меня капало. Правая рука от локтя до ключицы была закована в гипс. Приподняв голову, я оглядел окружающее пространство. Возле окна стояла небольшая кушетка, на которой, свернувшись калачиком, спала Лика.
За окном было темно. На улице слышались какие-то голоса, хлопали двери. Заметив на стене выключатель с надписью «вызов медперсонала», я протянул к нему левую руку и надавил. Где-то за дверями раздался звонок и через минуту в палату заглянул парень в форме и с автоматом — один из тех, кто забирал нас от памятника. Кажется, его звали Сергей. Убедившись, что никто не покушается на мою жизнь, он посторонился, пропуская внутрь уставшую девушку в светло голубом халате, которая, войдя в палату, включила свет.