По литовской стороне, вдоль границы тянулся плотный забор из колючей проволоки. Каждые двести-триста метров на той стороне можно было увидеть зеленый джип пограничников или прогуливающихся бойцов Сил быстрого реагирования НАТО в полной выкладке, вооруженных автоматами. На некоторых машинах стояли даже турели с пулеметами. Что-что, а бороться с беженцами в Европе научились.
С нашей стороны, на полях и опушках стояли палатки. Очень плотно возле шоссе, а дальше по ходу нашего движения все реже и реже. Километрах в трех от дороги они, наконец, пропали совсем. Но люди встречались, то тут, то там вдоль дороги бродили непонятные личности с какими-то баулами и мешками, женщины с корзинками, полными ягод. Кое-где, рядом с хуторами можно было заметить крестьян, стоящих в позе пьющего оленя на огородных грядках.
Поднимая пыль, наша колонна на приличной для грунтовки скорости двигалась вдоль границы до тех пор, пока впереди не показался поворот к местечку «Тункуни». Проскочив чуть вперед, мы завернули направо и, спустя несколько минут подъехали к самой границе. Здесь в проволочном ограждении были вмонтированы широкие ворота, через которые вполне смогли бы протиснуться одновременно две грузовые машины. На той стороне нас встречали целых два джипа — «нисан» с пограничной эмблемой и большой серебристый «лендкруизер» без знаков отличия.
— Обеспечить оцепление, — скомандовал в микрофон Гордеев, едва мы остановились. Дозорный джип, сделав вираж, развернулся и застыл прямо посреди небольшой полянки, поросшей травой. «Гелендваген» тормознул чуть позади, из него сразу выпрыгнуло четверо бойцов, которые без особой спешки разошлись по окрестностям. Рядом с дорогой шумела роща, чуть в отдалении, примерно метрах в пятистах от нас была видна крыша какого-то хутора.
Потянувшись, я выпрыгнул из автобуса и протянул Лике руку.
— Пошли, ноги разомнем немного.
— Пошли, — кивнула она, опираясь на мою ладонь и спрыгивая на утоптанный гравий.
— Выходи, выходи, это мы приехали, — усмехнулся в телефон Гордеев. В ответ на его слова, двери серебристого «круизера» открылись и наружу выбрались двое здоровых мужиков, одетых совсем не по-военному — в майках, шортах и шлепанцах на босу ногу. Джип пограничников признаков жизни не подавал. — Здорова! — Крикнул Дима, помахав мужикам рукой.
— Привет, коль не шутишь, — с сильным литовским акцентом ответил лысый, тот, который вылез с водительского места. — Ты смотри, как у вас все серьезно…
— А как ты хотел, — хмыкнул Дмитрий, махнув мне рукой. — Петь, иди знакомиться…
Отпустив Ликину руку, я подошел к воротам.
— Что, так и будем общаться через решетку, — поинтересовался я, пожимая руки. — Петр.
— Мартинас, — представился лысый водитель «тойоты».
— Арвидас, — сообщил второй, бородатый и длинноволосый, с хвостом, перетянутым резинкой.
— Сейчас приедет шеф заставы, с ключами, — Мартинас кивнул на большой амбарный замок, висевший между створками. — Как вы живете там? — Спросил он, показывая рукой куда-то нам за спину.
— Как видишь, — Гордеев кивнул на бойцов, стоявших в отдалении и образовавших большой полукруг, в центре которого были припаркованы наши машины. — Без конвоя теперь даже в супермаркет не выезжаем.
— А есть, что в супермаркетах покупать? — Тоже с сильным акцентом поинтересовался Арвидас.
— Не такой ассортимент, как раньше, — покачав головой, проговорил Дима. — Но, в принципе, грех жаловаться. Сам знаешь, эмбарго касается оружия и товаров двойного назначения, а остальное везут без проблем. Ну и цены, за счет отсутствия налогов, упали существенно.
— Даже завидно немножко, — хмыкнул Мартинас.
— А ты давай к нам, — ухмыльнулся в ответ Гордеев. — Петя тебя с удовольствием на работу возьмет.
— Нет, он нам нужнее на той стороне, — не согласился я, кивнув в сторону «круизера», и оглянулся назад, почувствовав прикосновение прохладной ладошки. Лика подошла очень тихо, даже гравий не скрипнул. — Знакомьтесь, это Лика. Моя девушка.