— Очень приятно, — галантно кивнул Арвидас, представившись.
— А там тогда кого я привез? — Громким шепотом спросил Мартинас, кивая себе за спину.
— А он гарем собирает, — сострил Гордеев.
— Мою дочку, — усмехнулся я, сжимая ладонь девушки и ощутив, спустя мгновение, ответное рукопожатие. Будь на ее месте Ольга, не миновать бы мне надутых губ после солдатской шутки Гордеева. Это же чудо даже внимания не обратила. — А где, кстати, они?
— А вон, едут, — Мартинас повернулся и показал в сторону дороги, на которую из-за деревьев вывернул минивэн. Сзади за ним показался небольшой крытый фургон. — Два в одном, и девушки, и груз. С тебя бабки.
— Вот ворота откроешь, тогда и достану, — усмехнувшись, пообещал я.
Глава двадцать седьмая. Ольга. Возвращение
— Нервничаете? — Спросил Тёма, развернувшись назад с переднего сидения.
— Немного, — вздохнула Ольга, поправляя волосы.
Дарья лишь пожала плечами, стараясь высмотреть что-то впереди. Соскучилась по отцу, очень. Последние дни только о нем и твердила. Настолько часто, что стала раздражать. Ольга поморщилась. Нервы совсем ни к черту последнее время, вот уже и на дочь срываться начинаю. Удивительно, что Артем ее такую терпит. Но ведь терпит, и не только потому, что вынужден с ними работать. Нет, не только.
Шершавая ладонь телохранителя коснулась ее ноги и, незаметно для Дарьи, погладила гладкую, загорелую кожу. Ольга машинально протянула руку и нежно дотронулась до его пальцев, отвечая на знак внимания.
Это случилось на следующий день, после того как Петя, сухим и глухим голосом, сообщил ей о смерти родителей. Она плохо помнила тот вечер, весь он состоял из горя и слез, они прорыдали его на пару с Дашкой. А потом, проснувшись утром, она вдруг, как никогда остро ощутила, что жизнь не вечна. Вот так раз — и не стало родителей. А завтра — хоп — и не станет ее. И все эти дурацкие слезы, истерики, ссоры, которыми она жила последний год — это просто пустая трата времени. Которого, оказывается, очень и очень мало.
А Петю просто надо отпустить, поняла она. Признаться самой себе, что любовь прошла. И жить дальше, смотреть по сторонам и себя показывать… Иначе пройдут эти годы впустую. А она еще молода. И вполне ничего, сказала она себе, глядя в большое зеркало, висевшее возле ванны. Вон как Артем на нее смотрит…
После таких мыслей ничего не оставалось, как собраться. Привести себя в порядок. Помыть голову, уложить волосы, подкрасить глаза. И жить, жить и радоваться каждой минуте, даже секунде и тому, что вокруг.
Артем словно прочитал ее мысли и чувства. Как-то вдруг перестал быть телохранителем, а стал мужчиной, который ухаживает за женщиной. А потом, после ужина, когда Ольга уложила Дарью спать, дверь между их номерами тихонько открылась и он прижал ее к себе, а она просто отпустила события… И случилось все, что могло случиться между одиноким мужчиной и брошенной женщиной.
Утром она безжалостно задавила сожаления, проснувшиеся вместе с ней. Конечно, Артем — не Петр. Не хватает интеллигентности, что ли — в общем, того, что она всегда больше всего ценила в мужчинах. Однако он был достаточно умным и начитанным, чтобы с ним было интересно общаться. И он оказался рядом.
Он переживал, как оказалось. Они с Дарьей были его «подопечными», и спать с ней для него было верхом непрофессионализма. Однако Ольга повела себя тактично и корректно, и он как-то договорился со своими переживаниями. Кроме того, они решили скрывать свои отношения от Дарьи, да и вообще — не афишировать их ни перед кем…
Рука пропала, а через минуту машина затормозила, и Артем тут же выскочил наружу. Ольга взяла за руку дочь, сидевшую как на иголках.
— Сиди спокойно. Сейчас увидишь своего любимого папу…
Дверь открылась.
— Выходите, все в порядке, — сообщил ей Артем деловым голосом, но она заметила, как он скользнул взглядом по ее обнаженным коленкам. Сдержав улыбку, она выбралась из машины и, поправив юбку, огляделась.
Впереди, за большими решетчатыми воротами, которые открывал мужчина в зеленой форме с литовским флагом на рукаве, их уже ждали. Несколько человек устрашающего вида, в камуфляже, в оттопыривающихся карманами жилетах и с автоматами стояли полукругом, поглядывая по сторонам. Там же, с рукой, висевшей на повязке, одетый в пятнистые штаны и зеленую футболку, с кем-то беседовал Петр. Рядом, держа его за левую руку, стояла невысокая, темненькая девушка с большущими глазами, одетая в короткие джинсовые шорты и маечку с большим желтым подмигивающим смайлом.