Под громкие звуки инструмента визжали пули, летящие вразнобой рядом с исполнителем, поднимая пыль с улицы, пока под фоном раздавалась разного рода брань и угрозы. Все мигом позабыли о других жителях, их целью всецело стал он. Одинокий скрипач, что на деле был лишь обычным непризнанным аристократом. Под развевающийся камзол, будто дирижёра палка, бегал смычок, перебирая струны лошадиным волосом, направляя ритм дирижёра. Всё вокруг было пропитано желанием смерти Генри, но ему было всё равно. Его взор не спешил искать пули и стволы мушкетов. Взгляд был спокоен, когда убегающий прочь отец дочери, со слезами на глазах, закрывал Милли на руках, уже и вовсе не оглядываясь на своего давнего друга. В принципе, как и все остальные жители, что воспользовались моментом и бежали за мужчиной, подальше от разъярённой толпы мародёров.
К сожалению, после того происшествия, город опустел, лишившись всех жителей, чудом лишившись лишь нескольких людей. Генри был в их числе. Стоило Милли скрыться из виду, как лихая пуля всё же нашла свою цель, проходя сквозь белую рубашку аристократа, заставляя того сбавить темп, но не упасть. Скрипка не затихла, лишь на миг издав жуткий треск. Порванная струна отскочила прямо в лицо Генри, как назло лишая одной глазницы способность видеть, заполняя ту алой пеленой, но этого было мало. Творец исполнял до сих пор, даже самую скудную и дикую мелодию, но она звучала. Звучала эхом и злостью в ушах мародёров, но надеждой и болью в сердцах жителей. Даже когда спину настиг злополучный штык, аристократ играл, падая на колени, но держа в руках инструмент. Это было его последнее исполнение и напутствие в сторону Милли.
- Беги… - губы уже не были способны вымолвить что-то большее, чем одинокое слово, а вскоре, кровь перестала доходить до головы, лишаясь такой возможности в принципе. Именно тогда скрипка закончила своё исполнение, падая на ноги человека, что так небрежно её использовал. В тот день умерло несколько человек, но родилась новая симфония, и имя её - “Струна надежды”.
Конец.
Конец