Он отвернулся. Вокруг, при слабом освещении свечей сидели мужчины и женщины. Одни разменивали жизнь в пьяном угаре, другие заливали боль хмельным напитком. Но никто из них не обращал на него ни малейшего внимания.
-3-
– Сашенька? Сыночек? – закричала мать, едва сын вступил на порог дома, в котором жил в детстве. Бросив мешать кашу, еще не старая, но уже и не молодая, она поковыляла к сыну. Сидящий у окна отец, от удивления уронив в ведро наполовину очищенную кукурузу, вскоре также обнял Александра.
– А ты говорил, что никому не нужен! Что все отреклись от тебя! Даже родители! – язвительно говорила Марина, уговорившая поэта приехать в село. До самого утра она убеждала его рассказами о будущем, цитированием его же стихов, автобиографии и, воспользовавшись всеми полученными знаниями, все же убедила Александр в своей правоте. Собрав вещи и написав письмо другу, которого Марина обвинила в его смерти, поэт поведал, что покидает страну. Женщина была уверенная, что если пустить убийц по ложному следу, Александр избежит смерти.
– Твоя очередная жена? – спросила мать, посмотрев на незнакомку.
– Позвольте представиться. Марина. Ангел хранитель и ангел наставник Вашего заблудившегося в жизни сына! – делая реверанс, дерзким голос говорила она. – Привезла его на святки! Надеюсь, раньше не сбежит!
Манера общения незнакомки удивила их. Кротость, смирение, послушание и скромность, царившие в мире поэта, были забыты в новом мире, в котором жила Марина.
– Где ты ее нашел? – с негодованием спросила мать.
– Она сама нашла меня! – не желая вникать в подробности, Александр вновь обнял родителей. – Прости меня!
– Сыночек! – зарыдали они.
-4-
– В этом гораздо удобнее! – надев мужскую одежду, Марина вошла в комнату, где за обеденным столом сидело семейство Липы. От удивления они едва не открыли рты. – Что смотрите? Скоро женщины будут носить брюки, рубашки, пить пиво и курить сигареты! – вырвалось у нее. И, поняв, что сказала лишнее, неуверенно добавила: – Я в Европе видела.
– В какой Европе?
Марина нервно сглотнула.
– Ладно, к черту разговоры! Говорите, дрова заканчиваются? Едем в лес! Я не собираюсь мерзнуть! Саша, вставай! Надеюсь, твои отвыкшие от работы изнеженные ручки еще помнят, как держать топор?!
Его глаза блеснули злобой. Он, скандалист и дебошир, решил проигнорировать колкое замечание. Никак не отреагировав на ее слова, поэт продолжил пить молоко. Но Марина просто так не сдавалась. Выросшая в матриархатной семье, она, привыкшая командовать еще с детства, настаивала на своем.
– Мы поедем без тебя! – наконец выдавил Александр. – Дрова не женская работа! Лучше помоги матери с хозяйством! Кукурузой займись!
Марина недовольно скривилась. Ей хотелось увидеть природу прошлого, поэтому, вновь начав спорить и как всегда, случайно упомянув о будущем и тут же поправив себя, она настояла, что бы ее взяли с собой.
Скрипевший под ногами снег, солнечные лучи, сияющие на нем, и пропитанный морозом воздух заставляли замирать сердце Марины. Стихи поэтов мгновенно всплывали в памяти гостьи из будущего. Она, зная, что скоро вернется домой, пыталась из-за всех сил насладиться тем, что после глобального потепления останется лишь историей.
– Ну и характер у нее! – посматривая на Марину и сделав перерыв, говорил Никита Сергеевич. – В каком кабаке ты ее нашел?
– Скорее в психиатрической больнице! – рассмеялся поэт. Но, как ни странно, ему нравился ее взбудораженный характер. Он отличал ее от тех, кого Александр любил прежде и от кого сбегал. Взяв топор, он принялся рубить молодую осину.
– Какой он холодный! – рассмеялась Марина когда, нагнувшись и взяв за ствол срубленное дерево, она почувствовала, как с верхушки липы ей за шиворот упал ком снега. Мгновенно бросив дерево, она начала сбрасывать снег с себя.
– Ты что никогда снега не видела? – удивился Александр.
– Видела, просто он никогда не лежал долго. Падал и тут же таял. Ученные говорят, что через десять лет мы его совсем не увидим.
Забросив на сани дерево, Александр нагнулся и, взяв в ладонь снег, бросил в Марину. Та вопросительно посмотрела на него. Заулыбавшись, он, вновь нагнувшись, повторно бросил снег в женщину, но она увернулась и, заулыбавшись в ответ, сама нагнулась за снегом.