– На самом деле, – кивнул Чарена.
Ники засмеялась – так счастливо, открыто и светло, – и он не смог удержаться, обнял ее, привлек к себе.
– У нас получилось! – Ее слова подхватил ветер, звенящий и легкий. – Мы правда вернулись!
Пути ответили, запели, соглашаясь.
– Да, – сказал Чарена. – Мы дома.
Эпилог
1.
Что теперь будет? Мари снова и снова думала об этом и не находила ответ. Даже если кажется, будто все успокоилось – обязательно что-то случится.
Уже позабылся страх от взрывов и муторная тревога следующих дней. Деревню тогда наводнили военные, разбили палаточный городок у дороги, опрашивали жителей. Мари сидела под брезентовым навесом, отвечала усталому офицеру. Смотрела, как мигает огонек диктофона, и ждала, когда ее загонят в тупик, заставят рассказать про Рени. Положат на стол его фотографию, и придется признаться. Но нет, их интересовало совсем другое: машины, подозрительный груз, шанмийский диалект шоферов. Мари быстро отпустили.
Вроде жизнь наладилась. Даже на заправке дела пошли лучше. И грянул переворот.
Так называли между собой, в разговорах, а в новостях говорили про «террористический удар» и «частичную потерю контроля над центральными областями». Но это позже. Сначала все радиоточки замолчали. Мари приготовилась к новым взрывам, но было тихо.
На следующий день передачи возобновились. В первые часы по обоим каналам играла музыка, без конца повторялась одна и та же мелодия. Мари уже не могла ее слышать, но не выключала звук, боялась пропустить новости. Потом заговорил диктор. Призывал сохранять спокойствие, не поддаваться на провокации, докладывать о подозрительных явлениях. Объявление крутили снова и снова. Кени не выдержал, буркнул: «Что еще за подозрительные явления, надоел этот бред», и ушел. Потом позвонил от друзей. По голосу Мари поняла, – брат узнал что-то важное. Но сказал лишь: «Вернусь поздно».
Вечером из радиоточки снова полилась музыка, но ненадолго. Наконец-то включили новости. Странные, противоречивые, меняющиеся каждый час. Скорбный голос зачитывал сообщение о вражеской атаке, о жертвах и жестокости. Мелькнули слова об одаренных, предавших родину. А ближе к полуночи объявили о капитуляции альянса! Как такое могло быть? Кени позвонил еще раз: «Тут передают о событиях, тебе лучше придти». Она догадалась, что друзья Кени прятали настоящее радио и сейчас вслушиваются в эфир, ловят незаконные каналы. Но в словах брата было что-то еще, обращенное только к ней. Наверное, Мари уже тогда все поняла, но не захотела признаться самой себе. И осталась дома.
Кени пришел под утро, пьяный, взвинченный и веселый. Мари смотрела на него и думала: он боялся всего на свете, но, видно, вчера случилось что-то непредставимое и непоправимое. Куда делась вечная тревога брата, опасливые взгляды? Он рассказывал и давился усмешкой, отчаянной и бездумной.
У его друзей и правда было радио. Они поймали передачу из центральных областей. «С пятой столичной базы, это в закрытой зоне», – объяснил Кени. Там сообщали о победе, о сокрушительном ударе и о том, что вокруг столицы и дальше, в прифронтовой зоне одна за одной военные части присягают новому императору. «Вернувшемуся императору», так его называли в этих подпольных новостях.
«Он потом говорил, – сказал Кени. – Я его узнал. Слова все еще коверкает, хотя уже получше стало».
Мари замотала головой, отвернулась, не стала больше слушать. Императорами всегда были маги, на этом и держалась их власть, пока обычные люди не взбунтовались. А Рени разве был магом? Нет! Значит, это не он, брат ошибся.
И постепенно ей удалось поверить в это.
Не так сложно оказалось снова выкинуть Рени из головы, – столько проблем навалилось. Западные области оставались под старой республиканской властью. Говорили, что назревает война с самозванцем, боялись мобилизации. Но военные появлялись все реже, лишь проезжали мимо на грузовиках, в сторону взорванной лаборатории. И поезда ходили, а на колонку все еще подвозили бензин, но реже, с перебоями. С продуктами стало хуже. Брат рассуждал, что без помощи властей деревня не выживет, хорошо бы переехать. Да только куда они могут перебраться? Надо просто переждать смутное время.
Когда раздался звонок, Мари стояла у окна. Смотрела, как кружатся снежинки, мечтала, чтобы они наконец-то легли на землю, не растаяли. Так она загадала, – если сегодня начнется настоящая зима, то все наладится.