– Парень и девчонка, похоже, беглые. Есть сигнал?
– Да, одиночный, но сильный. Не вывели бы на нас…
– Передай – пусть проверят все подходы, если за ними следят…
Чарена протянул руку, и зов пути ледяными искрами обжег раскрытую ладонь. Всего четверо.
– За нами не следят! – с обидой сказала Ники. Лучи дернулись, скрестились на ней. – Мы прятались, и никто нас не видел!
Где Эша? Чарена огляделся, пытаясь различить притаившуюся белую тень. Рядом ли он или отбежал прочь, неслышно подкрадывается к чужакам? Услышит ли гнев земли, уклонится ли от лезвия, готового сокрушить врагов?
Одна из фигур приблизилась, отблеск фонаря выхватил лицо, заросшее бородой, и грубую ткань воротника. Подошедший спросил что-то, Ники ответила, – Чарена разобрал лишь числа и названия дней. Ники разжала кулаки, говорила быстро, а незнакомец кивал, переспрашивал. В его голосе уже не было угрозы.
– А ты? – Луч скользнул к Чарене, мир распался на пляшущие пятна тьмы и света. – Тоже маг?
– Не понимаю, – ответил он. – Не знаю слово.
– Он плохо по-нашему понимает, – объяснила Ники. Легко, без страха. – И говорит тоже плохо.
– А на каком говоришь?
Голос чужака вновь стал требовательным, грубым, – будто у стражника, поймавшего бродягу возле ворот в поздний час. Но ведь так и есть? Хоть не видно ни дороги, ни городской стены, незримые пути говорят: здесь должно быть большое селение, здесь должны жить люди.
– Лхатони, – ответил Чарена.
Чужак присвистнул, обернулся в темноту.
– Кард, ты же в университете учился? Лхатони помнишь?
На свет вынырнул другой человек, остролицый и темноволосый. Окинул Чарену внимательным взглядом и заговорил. Слова громоздились, словно поленья для костра, – такие же рубленные, шершавые. Но родные и понятные, слова лхатони.
– Ты заклинатель?
Лишь десяти простым знакам Карионна научила Чарену, он никогда не рисовал на земле круги волшебства, не творил обряды на алтаре. И все же не мог отрицать.
Он кивнул и сказал:
– Заклинатель без заклинаний.
Жрец без божества.
– Это и называется «магия». Ты маг. – Говоривший вновь оглядел его, пристально, цепко, а потом обернулся к своим спутникам и сказал на новом языке: – Да, он тоже маг.
Бородатый ответил что-то, а слева, из темноты понеслись щелчки, шипение и шорохи – голоса механизмов. Чарене почудилось, что среди теней вспыхнули зеленые огоньки, мигнули, сменившись красными, – и тут же угасли.
– А это у вас кто? – Фонарь качнулся, пятно света скользнуло по земле. – Собака?
Так вот где был Эша. Приник к земле, а путь под ним звенел, с каждым мгновением все ярче наливался силой.
– Волк, – сказал Чарена. – Он идет с нами.
Эша тихо зарычал, отступил из-под слепящего света, оказался совсем рядом.
– Он вас не тронет, если вы ничего нам не сделаете, – быстро проговорила Ники.
Чарена запустил пальцы в густую шерсть кьони. Тот дышал размерено, ровно, но было ясно – в любой миг готов прыгнуть, вцепиться в горло врагу. Не испугается ни огня, ни клинков, ни ударов. Сделает все, чтобы отогнать смерть от Чарены.
Нет, так не будет. Не обращая внимания на рыщущие в траве лучи, он опустился на землю, прижался лбом ко лбу Эши. Пытаясь спасти меня, кьони умирали один за одним, но болезнь была сильней. Больше никогда так не будет.
– Оставайся рядом, – прошептал он. – Не нападай, пока я не скажу.
– Вот какой ты маг! – Говоривший подошел, остановился в паре шагов. Второй голос перебил его, воскликнул на лхатони:
– Читал об этом – повелители зверей из южных легенд – не думал, что встречу!
Удивление чужака так исковеркало знакомые слова, что Чарена едва не рассмеялся в ответ, позабыв про опасность.
– Поговорим на месте, – прервал его первый. – Здесь оставаться нельзя.
Ники спросила о чем-то, один из чужаков ответил. Смысл вновь ускользнул, и Чарена поднялся, взглянул на спутницу. Порыв ветра – теплого, как летний полдень, – взметнул ее волосы и с шорохом растворился в траве. Чарена протянул ладонь, но не почувствовал даже отголоска. Воздух был холодным, струился едва приметно.