– Опять! – Один из помощников Мели поднялся из-за стола, откинул стенную панель и принялся возиться с вычислительным узлом. Чаки следил за движениями двойника в оконном стекле. – Все намертво встало или только новая программа?
– Новая. – Мела вздохнула. – Верт, перезагрузи центральный блок, без этого не заработает.
– Центральный блок нельзя выключать, – машинально возразил Чаки. – Он же все данные обрабатывает, с камер слежения, с пропускных пунктов.
Едва сдержался, чтобы не добавить: «А не только ваши программы считает». Но вовремя спохватился, промолчал. Конечно, Адил оставил его здесь заместителем главы безопасности, а вовсе не заключенным, и даже не обычным одаренным, участвующим в испытаниях. Никаких экспериментов, никаких тестов, только стабилизирующие препараты и рутинные проверки. И после осмотра никто не заставлял его сидеть тут, в кабинете, – можно было пойти в свою комнату, или в зал отдыха, или найти кого-нибудь из знакомых, поболтать. Но вот пить было нельзя. «Ни капли!», – сказала Мели. Без выпивки разговоры не клеились, чудилась жалость и опаска в чужих взглядах. Что ж, рассматривать отражения и слушать непонятные обсуждения исследователей – тоже способ скоротать время.
Но злить ученых не стоило, хоть он и не заключенный пока что и не подопытный.
– Пара секунд, – объяснил ассистент. – Не дольше, чем электричество мигнуло. Совсем незначительная пропажа данных, а без этой программы мы как без рук. Перезагружаю.
Чаки пожал плечами. Вся лаборатория ругалась на новую программу, но ученые обожали ее, жить без нее не могли.
Огоньки в отражении суматошно замигали красным, а потом превратились в долгие синие вспышки, – пост безопасности подтвердил перезагрузку. Вычислительные блоки замолкли и снова завыли натужно, громко, прямо как двигатели вертолета, раскручивающие винт. Приделать лопасти – и поднимут лабораторию в воздух.
Чаки усмехнулся, готовый сказать об этом вслух, но тут в кобуре на боку затрещала рация, ожила. Чаки поспешно освободил ее, вдавил кнопку приема.
– Центр связи вызывает Зарена. – Голос в трубке был громким, но помехи окатывали его, как набегающие на берег волны. Откуда столько помех в последнее время? – Звонок на пятой линии. Подтвердите.
Наконец-то! Чаки вскочил, отвернулся от качнувшегося отражения, поспешил мимо Мели, – она перестала печатать, взглянула с тревогой. Наверное, ждала новостей от Адила. Ассистент отступил с дороги, пробормотал что-то – Чаки не расслышал.
У телефонной стойки никого не было. Чаки сорвал трубку среднего аппарата, и цифра пять над ним вспыхнула режущим светом, сине-зеленым, как священные камни из музея древностей. Бойся, сейчас сам Адил Джета заговорит с тобой.
– Подтверждаю прием, – сказал Чаки и отключил рацию.
– Чаки, привет! – Голос Бена в телефонной трубке был чистым, ни шума помех, ни насмешки или беспокойства. Но ведь пятая линия закреплена за Адилом? Значит, он все еще с ними, поручил позвонить. – Есть новости!
– Хорошие? – спросил Чаки. Пусть это будут новости о том, что его признали пригодным и срочно вызывают. Или о том, что звено возвращается в лабораторию. Или еще лучше – что их всех отпускают в увольнительную, дней на пять, не меньше.
– Отличные! – ответил Бен. – Мы выследили невидимого мага, хотя и не успели перехватить его, он скрылся. Пациентка из Четвертой все еще с ним, и даже белая собака, про которую ты говорил, похожая на волка – тоже. Их всех видели.
– Значит, вы их упустили. – Чаки закрыл глаза, прислонился лбом к телефонной стойке. Металл холодил кожу, но мысли оставались горячими, метались, как в лихорадке. Этот одаренный опасен, единственный из всех, кого они ловили, по-настоящему опасен. Если он проберется в альянс, присоединится к врагам – будет катастрофа. Но он уничтожил сепаратистов, почему он это сделал? И зачем, зачем невидимый маг раскрылся перед Чаки? – Это плохо.
– Да, но теперь они далеко не уйдут, – возразил Бен. Его голос звучал все также уверенно, почти радостно. – Мы выяснили, как он перемещается.
– Как же?
Растворяется в воздухе? Исчезает и появляется во вспышке пламени, как колдун из рисованного фильма, который много раз показывали в интернате? Раз существует пятая категория, то и любая сказка может оказаться правдой.