– Понял, – сказал Адил совсем рядом.
Чаки дернулся и открыл глаза. Шеф стоял в двух шагах, сжимал рацию, из нее лились помехи и скрип.
– Приступаю. – Адил нажал отбой, окинул взглядом крышу и крикнул: – Все по местам, десятиминутная готовность!
– Отследили? – спросил Чаки и снова поразился, как ясно и спокойно звучит его голос.
– Приборы указывают на старую лабораторию, – ответил Адил. – Ту, где вели особую программу для потомков знати. Семья Твинир участвовала в исследованиях.
Никошиара Твинир, так зовут девчонку, которая путешествует с невидимым магом! Вот почему это имя показалось знакомым, старый род, что-то о нем было в учебниках.
– Но свежие следы приборы не фиксируют, – продолжал Адил. – Время упущено, они могут быть, где угодно.
Как странно слышать такое от Адила, – никогда он не был разговорчив, уж тем более с одаренными. И рубцы на лице проступили ярче, стали темнее, или так казалось в вечернем свете? Он волнуется, ужасно нервничает, понял Чаки и спросил, не раздумывая, не подбирая слов:
– А что с эвакуацией?
– Эвакуируют правительство и верховное командование, – ответил Адил. – Остальных не забирают.
Не вышло.
Чаки прислушался к городу, к поющим отблескам в сердце. Заставил себя кивнуть и полез в вертолет.
Нужно просто подождать, и обязательно подвернется шанс. Хоть что-нибудь можно будет сделать.
Глава 15. Удар
1.
Железные птицы поймали их след.
Так долго кружили над городом, взмывали и опускались. Огромные лопасти окатывали грохотом, били вихрем. Чарена вжимался в стены, прятался в тенях за дребезжащими трубами водостоков, слушал жилы земли, не отпускал ладонь Ники. Ее ветер молчал, и сама она не проронила ни слова с тех пор, как они вышли на свет.
Дорога была мучительно медленной, – так хотелось расколоть землю, ошпарить льдом сердца врагов, превратить небо в пылающий смерч. Скорее закончить все, прорваться к цели! Но Чарена помнил об Эше, блуждающем в путанице улиц, надеялся, что вот-вот появятся и другие кьони. Знал – нельзя сейчас отдавать все силы, нужно сберечь их. Чтобы потом вложить в обряд.
Раскаленные лезвия путей пылали под ногами, рассекали воздух. Мы твои, гремели они. Не жалей никого, Чарена.
Он не жалел – но убил пока лишь троих.
Кем они были, дозорными, посыльными, работниками оружейных мастерских? Не угадать. Двоих Чарена увидел на углу, в конце улицы, и тут же протянул руку, позвал сияющую нить. Молния полыхнула кольцом, заискрилась в проводах над крышами. Фонари зажглись на миг и тут же взорвались, осыпались осколками. Ники вскинула голову, – он успел заметить, как лихорадочно блестят ее глаза, как отражается в них небо, – и метнулась в переулок, потащила Чарену за собой.
Там они встретили третьего. Он крикнул, отшатнулся к стене и скатился на мостовую, бездыханный.
Должно быть, эти смерти и выдали их, притянули стрекочущие небесные машины. Шум лопастей не отдалялся больше, черные тени в вышине сужали круги. Но останавливаться было нельзя. Чарена и Ники пробирались дворами, пролезали сквозь дыры в оградах. Дома громоздились, заслоняя свет. Черные окна будто следили, в каждом мог прятаться стрелок.
Пути обвивали Чарену, влекли вперед. За полусорванной железной сеткой оказался сад, – одичавший, разросшийся, пахнущий перезрелыми яблоками и пожухшей травой. Ноги утонули в опавшей листве.
Грохот небесных машин не мог заглушить голос земли. Чарена понял, где оказался.
Давным-давно здесь стояли белые дома с резными ставнями и голубыми крышами. По ветру струились молитвенные ленты, а над каждым крыльцом висел родовой знак. Богатые кварталы, рукой подать до дворца, каждый час сюда доносилась перекличка стражи у ворот.
– Мы рядом, совсем, – сказал Чарена.
За деревьями виднелась стена. Старая, кирпичная, в трещинах и изломах. Узловатые ветви нависали над ней, стволы подступали вплотную. Ники перебралась через сплетенные корни, прильнула к пробоине, а потом оглянулась и наконец-то заговорила:
– Там главная площадь.
Лязг и стрекот стали оглушительными, воздушный прилив накрыл сад. Деревья склонились, теряя последние листья. Чужой ветер, осколок небес, – глаза полоснуло холодом, дыхание перехватило на миг. Но машина развернулась, полетела прочь. Что за воины в ней, если даже с высоты не могут заметить беглецов?