— Ба! Да ты слепая?! — сказала форель. — Совершенно удивительное событие. Как же так?
— Да так.
— Эй, эй, рыбы, идите сюда! Вот слепая из-под земли! — закричала форель.
На зов ее собралось много народа. Трудно описать общее удивление. Струю оглушали словами. Едва она успевала вставить слово, как весь хор любопытных созданий перебивал ее новыми вопросами о прошлом или же беспорядочными сведениями о реке «Буль-буль».
Только поздней ночью разошлось общество, оставив Струю взволнованной и печальной. Она ведь не могла все-таки не понять, что рыбы, живущие в «Буль-буль», обладают неизвестным для нее чудесным даром, от которого хорошо. Дар этот они называют зрением. У кого он есть, тот может, не сходя с места, знать, что есть вокруг него. И еще что-то… Краски, оттенки… Голубое, желтое, белое… Да. Что-то разное.
У нее ничего этого не было.
Ей не спалось, и она грустно думала, что новый мир останется для нее, слепой, таким же темным и безотрадным, как воды пещер.
И она повторила слова, сказанные недавно форели:
— У нас там темно. Невесело у нас, плохо. Здесь мне тоже темно.
— Завидуешь? — спросил ее с берега ночной Гном, умевший читать мысли рыб и бабочек. Он занимался починкой сломанного колокольчика. Колокольчик охал и нервничал.
— Да замолчи ты, лиловая пустота! — вскричал Гном. — Дай же поговорить!
— Я не завидую, — сказала Струя. — Какой смысл завидовать? Ведь оттого, что этим рыбам хорошо смотрится, мне все равно лучше не станет. Нет, я рада, что есть такие, не похожие на меня рыбы, которые видят.
— Как? — сказал Гном. — Теперь восходит солнце. И не разбирает тебя злоба, что другие видят волшебные чудеса облаков, а ты тыкаешься головой в дно?
Струя пожала плавниками.
— Пусть другие будут другими, а я останусь, какова есть.
Как только она сказала это, Гном засмеялся, уронил с крошечного своего пальчика чудодейственное кольцо и хлопнул в ладоши.
Кольцо тронуло оба глаза Струи, и рыба прозрела.
Так начала жить в светлых водах рек красная и шаловливая рыбка форель-хариус, известная всем. Эту ее историю составил Гном, рукопись переписывал на машинке жук-водолаз и отправил в редакцию. Редактор было не поверил столь чудесной истории, но, наведя справку у свидетеля — Лилового колокольчика, убедился, что Гному, в серьезных случаях жизни, можно и должно верить.