Я собственно тоже был одним из таких «медведей». Пусть и с оговорками. Сильно нового я для себя ничего не открыл, но старые знания расширил. И планировал и дальше этим заниматься, если бы не подставился по собственной же глупости и невнимательности.
То, что Содор выжил и заявился в академию стало для меня немалым таким сюрпризом. Я-то думал, что всё! Нет больше старичка-боровичка. Схарчили твари канализационные. Ан нет! Вот он красавец! Живее всех живых, чтоб его. И энергии своей не растерял. Как и здоровой паранойи. Тут он даже не только «не растерял», а наоборот — «приобрел» ее в еще большей мере.
И всю свою энергию, всю свою паранойю сей гениальный «сенсорик», чтоб ему пусто было, пустил не куда-то там, а конкретно на поиски меня родимого. Собственно ради этого его и притащили в академию. Не сомневаюсь даже. И надо сказать, что одно только его присутствие напрягало меня даже больше, чем все «сигналки», «ловушки» и патрули магов вместе взятые.
О чем уж говорить, если с его приходом буквально за полдня прекратились все те безобразия, что творились в академии на протяжении всей недели? Взрывы, заблокированные двери, несчастные случаи с «неофитами»… Старичок пришел и как бабка отшептала.
В общем напрягало меня его присутствие отнюдь не зря. И как подтверждение моих худших опасений — вот вам! На те, пожалуйста, получите и распишитесь! Пробрался на «Зелья» называется. Стою, лапы прикованы, а старичок-боровичок уже пыхтит паравозиком, стремясь ко мне на рандеву.
Маг, склянка, взрыв, смутные блуждания по основной вентиляционной системе, попытки выбраться поближе к своему «схрону»… Запомнились мне все это крайне смутно. Двигался чуть ли не на автопилоте. Серьезнейшая контузия отнюдь не располагала хоть к какой-нибудь осмысленности действий. Но хорошо, что хоть так.
Мне бы сейчас добраться до своей «каморки», а там можно будет уже и расслабиться и в безсознанку смело уйти. Благо фон от пронизывающих тот вентиляционный «отстойник» «энерго-каркасов» вполне достаточен, чтобы скрыть меня от любых поисковых заклинаний. Главное сейчас дотащить туда свою тушку. А там уже будет попроще.
Глава 11
Добраться до своего лежбища-убежища у меня так и не получилось. Сознание все время пыталось покинуть меня при любом удобном случае. На лицо было явное сотрясение и сильнейшая контузия. Все же узкая труба вентиляционное системы — не лучшее укрытие при близком взрыве. Воздуху плевать, он и догонит, и долбанет, и сделает это по полной программе.
Организм у меня хоть и сильный. Тело-то у меня уже давно не простое. «Внутренний путь» развития как бы обязывает. Но этого все равно оказалось мало. И несмотря на всё мое сопротивление, тьма беспамятства все же одолела меня, застигнув в самый неудачный момент. Я как раз спрыгнул на пол одного из коридоров главного корпуса, чтобы проскочить до угловой аудитории и уже оттуда попасть в участок вентиляции, напрямую ведущий на верхние этажи корпуса. Срезать хотел, попутно обогнув пару неприятных мест до верху напичканных «сигналками» и «ловушками» магов. Были у меня сильные сомнения, что я смогу там пройти в моем нынешнем состоянии. Да и через коридор этот и аудиторию — реально быстрее и короче получалось.
Вот только очередной прыжок — это очередная, пусть и слабенькая, но встряска. И ее оказалось вполне достаточно, чтобы меня все-таки вырубить.
Не знаю, сколько я провалялся в беспамятстве. Согласно уверениям моей «Нейро-сети» в отключке я пробыл около трех с половиной часов. И этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы висевший на мне «Маскировочный кокон» выжрал-таки все мои запасы энергии на свою работу и отключился.
Естественно «выход из сумрака» моей беспамятной тушки прямо в одном из коридоров главного корпуса никак не могло остаться незамеченным. И по идее на этом бы моя песенка была бы спета. Трудно ожидать чего-то иного. Но…
По какой-то причине я все еще был жив и, если отбросить головокружение и головную боль, то еще и относительно здоров. А самое поразительное было еще и то, что я не был ни связан, ни скован, ни заперт и не ограничен в перемещениях еще каким бы то ни было способом.
Что еще больше удивляло, так это то, что я находился уже явно не в коридоре. Лежу, как прынц, прямо по среди огромной кровати с балдахином. В комнате, украшенной всевозможными коврами, гобеленами, статуэтками, картинами и прочим декором. Причем его было настолько много, что невольно создавалось ощущение, что я попал не в жилое помещение, а в лавку какого-то ростовщика или торговца антиквариатом. Хотя при этом ощущения аляповатости или чрезмерного излишества все же не возникало. Пусть тот же стол или вычурные шкафы, исписанные тонкой резьбой, и были заставлены от и до, но все, что на них стояло, было подобрано настолько тонко и умело, что не отталкивало взгляд, а наоборот заставляло любоваться имеющимися там предметами искусства снова и снова. У хозяина или скорее уж хозяйки этой комнаты явно очень хорошо было развито чувство прекрасного и имелся отменный вкус.