– Она и так мне ничего давно не даёт. Я сама работала весь последний год. И вообще, это не твоё дело, – крепко прижимаю смоченный в растворе бинт к его губе.
– Ай-ай-ай, ты что, мстишь мне?
– Терпи, надо хорошо обработать рану.
– Я-то потерплю, Аг. Только и ты знай: теперь всё, что касается тебя, касается лично и меня.
– Посмотрим, – бурчу я и продолжаю обрабатывать его губы.
От его слов мне становится так тепло на душе. Ведь обо мне давно никто так не заботился. Если только мама в очень далёком-далёком детстве.
– Аг, ты слышишь? Пообещай мне прямо сейчас. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь или деньги, ты немедленно обратишься ко мне.
– Это зачем?
– Обещай, что ты не будешь творить нелепые глупости.
– С чего ты взял, что я сделаю какую-нибудь глупость? – надавливаю посильнее на губу, потому что злюсь на него.
– Ай-ай-ай. Ты забыла, я слышал весь ваш разговор с мамой. И что-то мне подсказывает, что ты была уже на грани того, чтобы бросить университет и уехать домой.
– Так и есть, – подсказывает ему Ольга.
– Оль, ну ты-то… Ты на чьей стороне? А?
– А что? Я не хочу терять хорошую подругу. Мне очень хочется, чтобы ты получила образование вместе с нами. Ты же так давно мечтала об этом. Сама рассказывала.
– Очень хочу получить высшее образование, – вздыхаю я и заканчиваю свои медицинские манипуляции с губами Макса.
– Где научилась? – Макс не выпускает меня, зажав между своими коленями.
– Ещё в школе, на медподготовке. У нас был очень хороший учитель.
– Молодец! Спасибо большое тебе, – он целует мою ладонь и отпускает. – Мне было очень приятно.
– Ты же пищал здесь не переставая, – смеётся Ольга.
– Всё равно приятно.
Он забирает из моих рук бутылочку с антисептиком и ставит её на стол. Снова обхватывает мои ладони:
– Ты очень красивая, Агния. Ты знаешь об этом?
Я быстро вырываю свои руки из его захвата и складываю аптечку.
– Оля, мы собираемся.
– Как скажете, – отвечает подруга.
На улице мне становится немного легче дышать. Что-то переклинило в груди после того, как он поцеловал мою ладонь.
– Кажется, сегодня здорово подморозило. Агния, ты опоздала с кроссовками, – подкалывает меня Макс.
Он всё-таки успел заглянуть в компьютер.
– Я не мерзлячка.
Кажется, это луна своим странным светом рассыпает перед нами первые крупинки инея. Летит бесчувственная где-то далеко в тёмном небе. И давит на нас каким-то неизвестным предчувствием чего-то нового и неизвестного.
– Да, на носу зима, – замечает Оля. – Но сначала отметим твой день рождения, Агния.
– Это правда? – Макс разворачивает меня к себе. – У тебя в ноябре день рождения?
– Правда, – краснею я, но, наверное, это замечает только холодная луна.
Глава 23
– Надо было ещё синяк тебе замазать, – я несмело говорю Максу.
– Так в чём дело, замажь. Я живу один.
Пока обрабатывала его губы, меня не покидала мысль: а как это целоваться? Что чувствуешь при этом? У него очень красивые губы. Высокий лоб, роскошные ресницы. Брови, глаза, причёска, наконец.
– Агния, о чём ты задумалась?
– А… нет… Макс, ни о чём. Думаю, как сдать зачёт.
– Какой зачёт? – недоумевает Оля. – Не слышала ничего про зачёт… Это по какому предмету?
– Простите, кажется, у меня шнурок развязался.
Я останавливаюсь, чтобы проверить шнурки. Ничего другого, чтобы отвлечь своих попутчиков, мне не приходит в голову.
– Шнурок, значит, – в голосе Макса слышится улыбка.
Он присаживается на корточки и внимательно смотрит на мои кроссовки.
– Уже всё, – сообщаю я.
– Агния, у тебя всё в порядке? – спрашивает Оля.
– Да, – я не могу справиться с волнением, поэтому мой голос предательски дрожит.
– Значит, не показалось, – задумчиво отмечает Макс.