Хромой сидел в своем просторном кабинете на шикарном кожаном кресле за широким рабочим столом из дуба и мрачно смотрел на квадратный телевизор стоящий на холодильнике. Впрочем, беззвучно мелькающие картинки какого-то заграничного боевичка городского авторитета волновали мало. Мужчина 46 лет с сединой на висках и короткими волнистыми волосами темно-русого цвета размышлял о жизни и превратностях судьбы. С одной стороны, жизнь его складывалась отлично. Вокзал, рынок, банный комплекс с домиками для отдыха и беседками, кооператоры и цеховики, да почти все, кто вел хозяйственную деятельность в городе Долгопрудном платили Андрею Павловичу мзду. Да приходилось делиться с председателем городского исполкома Трусовым, а еще с прокурором и начальником местного УВД, но это мелочи по сравнению с тем какой ресурс эти люди давали взамен. В этом городе для Хромого не было практически ничего, что он бы не мог сделать и остаться при этом совершенно безнаказанным.
С другой стороны, Хромой особо и не наглел. С тем компроматом, который был у Андрея на Трусова и на начальников по ментовско-прокурорской линии, он мог ничего им и вовсе не платить. Только зачем? Делиться куда надежнее чем шантажировать, пусть мужики будут довольны и пребывают в блаженном неведении о том, что сидят у Хромого на толстенном крючке.
А вот кто наглели и наглели по полной программе так это его собственный сын и его приятель племянник председателя Трусова. Алексей и Борис. Сначала Хромой сквозь пальцы смотрел на развлечения подростков. Ну поколотили шалав, и чего? Да неприятно, да урон репутации банного комплекса и порча товара. Но не критично. А вот когда те начали насиловать девушек прямо в городе, это привело Андрея Павловича в ярость. Сколько раз он говорил с этими малолетними обормотами? Сколько раз наказывал и закрывал их в собственном доме? Все как об стенку горох! Причем закрывал в доме не потому, что Хромому было жалко каких то баб. Нет. Он боялся, что однажды дети могут нарваться на кого-то серьезного. И по итогу был в своих опасениях прав, пацаны таки нарвались. Жертвой новых «развлечений» парней стала сестра Ржавого одного из главарей в самой крупной группировке в Балашихе.
Парней пришлось даже прятать на даче Трусовых, когда балашихинские прознали, что некто Губин, непосредственный свидетель изнасилования, сидит в Бутырке и решили его оттуда забрать. Сколько бабок и нервов ушло у Хромого, чтобы организовать вывоз этого банщика прямо с территории Бутырки на ментовском бобике! До сих пор при мысли об этом болела голова.
И ведь просил отсидеться какое-то время тихо. Но нет, два идиота наследили и в деревне, только теперь еще и по мокрому. Грохнули какого-то деда, изнасиловали его внучку, а потом та возьми, да и повесься. Два трупа на ровном месте. Куча геморроя, чемодан денег прокурору Подшибякину, и ладно деньги, так эти чиновничьи души косится стали. На него! На Хромового! Вспомнили суки о морали и чести? Нет, за жопы свои пережать начали и за кресла в которых эти жопы сидят. А ведь его сын не один там был, а с племянником Трусова. Но мораль читали как мальчишке только ему. Будто один его сын геморрой на ровном месте устроил.
Мало было Андрею Павловичу бед с малолетками и поисками Губина, который с дачи куда-то сквозанул, так еще и начались головняки в Шереметьево с таксопарком. На днях звонил глава местного профсоюза Виталик. Мямлил что-то, извинялся. А по факту, что вышло? Какие-то люди просто пришли и отжали у него, у Хромого точку, отмудохав попутно его людей.
- Андрей, зайду? – постучал снаружи и открыл дверь в кабинет Паша Черный, а для своих – Косой, мужчина под 40 с несколькими ходками за плечами. Чего скрывать? В камере на ходке Хромой с Косым и познакомились. Вместе от козлотни отбивались. Так что логично, что стал Косой главным помощником Хромого. Считай правой его рукой. Косым Виталю прозвали на зоне понятно почему, левый глаз мужика слегка косил в сторону. А через бровь вниз на щеку тянулся длинный белесый шрам. Напоминание о неудачной поножовщине в молодости. Потому эту кличку Павел не любил, и на Косого отзывался только для близких. А для остальных был Пашей Черным, от фамилии Чернявский.
- Садись, Паша. Чо там с таксопарком стряслось выяснил? – недобро посмотрел на товарища Хромой. Вспомнив о стакане с чаем, ложкой размешал в немного остывшей бурой жидкости кусочки сахара и отхлебнул.
- Да ни хера хорошего, – Косой прошел и присел за стол с противоположной стороны от Хромого, – там в таксопарке нашем работают таксисты и с Лобни и с Долгопы, короче. Ну и вышла кривая история, закусились наш таксист с лобненским одним за клиента. Тот в Догопе пошабашить решил. Нажаловались Сливе нашему, что за точкой поставлен следить в таксопарке. Ну, тот выцепил этого таксиста лобненского прямо там у Шарика, а заодно и дружка его с которым он стоял и пизды дал обоим. Деньги все что были отнял, долг сверху повесил и сказал, чтоб больше их в таксопарке не видел.