— Только половину придётся отстёгивать Хромому, — иронично кивнул Ткаченко.
— Но главное не это, — брат недовольно посмотрел на друга. — Главное, Чёрный обещал снять меня с розыска и закрыть уголовное дело через своего кореша-прокурора.
— А шо? Нормальный ход, шо тут скажешь, — кивнул Ткаченко и отхлебнул коньяка.
— А ты мне это с какой целью рассказал, брат? В курс поставил или посоветоваться? — я отпил подогретый ладонью коньяк и с наслаждением прожевал дольку кислого лимона. Люблю острое и кислое ещё с прошлой жизни.
— И то, и то, — подмигнул мне брат, но потом посерьёзнел. — Дело нешуточное. Мы думаем согласиться. Но если будем воевать с Лобней, может отрекошетить и по близким. Сам понимаешь.
— А на хрена воевать с Лобней? — удивлённо приподнял я бровь. — Брат, я у ребят поспрошал — там никакой «Лобни» единой нет. Есть боксёр Митяй с дворовыми пацанами с района и с парой десятков спортсменов, которые вокруг стихийно образовавшегося авторынка крутятся. Отправь туда на рынок бойцов своих под прикрытием типа они там купи-продай. Пусть поспрашивают про Митяя, за ним последят. И на точку к таксистам отправь. Думаю, за неделю ты соберёшь на этого Митяя такое досье, что выдернуть его будет проще простого. А нет Митяя — нет проблем.
— Хорошая идея! — глаза Рэмбо кровожадно заблестели.
— Не начинай, Роман. Не надо нам его мочить пока. Может пригодиться. Но это потом, — я допил остатки коньяка, встал, подошёл к столу и налил ещё. — Брат, Хромой, я так понимаю, из авторитетов. А синие народ хитрый, сегодня с тобой дружат, а завтра на ножи поставят. Я это к чему: соглашайся на двух условиях. Первое: сперва пусть тебя снимут с розыска и отдадут на руки дело. Второе: как дело будет на руках, пусть Хромой лично подтвердит условия по точке.
— А это зачем? Паша Чёрный же и так сказал, — не понял брат.
— Паша Чёрный может много чего говорить. Он тебе что обещал? Что точка будет ваша? — брат кивнул. — А точка чья? Пашина или Хромого? — Вова задумался и промолчал. — Вот тебе и ответ. Паша, по сути, обещает тебе то, что ему не принадлежит. Завтра Хромой решит иначе — и что ты ему скажешь? «Мне Паша Чёрный сказал по-другому?» — я сел на кровать и хмыкнул. — Ну и пошлёт он тебя к Чёрному вопросы задавать, и по сути будет прав.
- Не люблю я урок. Хитрожопее евреев, – цыкнул Ткач, встал и долил Вовану конины, - веры им ни на грамм. Верно Слава гуторит.
— Вот поэтому советую поступить именно по-моему, — продолжил я. — Засылаешь людей в Лобню и к таксистам — это раз. Соглашаешься вписаться, если получаешь на руки дело — это два. Личная встреча, где Хромой подтверждает тебе слова Паши про точку и половину дохода с неё — это три.
— А дальше выдергиваем Митяя и закрываем вопрос, — кивнул Рэмбо.
— Ром, меня твоя кровожадность начинает пугать, — иронично посмотрел я на парня. — Ты же военный. Знаешь, как Сунь-цзы говорил? «Лучшая битва — это та, которой удалось избежать». Не надо оставлять за собой кровавый след. По нему за тобой могут прийти мстить за волка молодые волчата.
— М-да, Слава, — Вова залпом опустошил стакан и поднялся с кресла. — Я сейчас думаю, может, мне самому стоит на три-четыре месяца в Бутырку сгонять на переквалификацию? Не замечал я за тобой раньше такого…, — он покрутил рукой в воздухе, — даже не знаю, чего именно. Слов не подберу.
— Вован! Пацаны! За стол уже садимся — вы чего там? — с лестницы показалась взъерошенная голова Гринева.
— Идём, — кивнул Вова Грине и посмотрел на Ткача с Рэмбо. — Делаем, как говорит Слава. Мне этот план нравится.
— Так точно! — в один голос ответили мужики, и всей честной компанией мы двинулись в сторону закрытой веранды, а по сути пристройке к дому, отапливаемой печкой буржуйкой.
Гости уже сидели за столом. Вова сел во главе. По правую руку разместил Саню Ткаченко с женой и подругой — как я понял, которую она взяла с собой с прицелом на моего брата. По левую оказался я с Медвежонком и Рэмбо. Водка полилась рекой, горячее истекающее соком мясо и свежие овощи гости активно накладывали в картонные тарелки. Ну а потом пошли тосты и иногда вручение подарков. Короче, хорошо посидели, пьяно, сыто и в кои-то веки без приключений.
31 октября 1988 года, г. Долгопрудный, Святослав Степанович Григорьев
Чиж заехал за нами даже раньше условленного времени. День рождения уже перетёк в пьянку по интересам, где гости разбились на кучки: одни в углу стола на веранде травили байки, другие нашептывали что-то на розовые ушки девушек, третьи собрались у костра и лениво запекала картошку, а отдельная часть публики наслаждалась песнями под гитару в беседке. Короче военные устроили маневры, а для меня самое время для отступления.