- Да я понимаю, – стушевался Ткач.
- Нет, Ткач, не понимаешь, – Вова встал, подошел к товарищу и положил руки ему на плечи, – В глаза мне смотри! Младший сержант Ткаченко, запомни, если между мной и благополучием моих парней и их семей будет стоять жизнь какого-то хмыря, возомнившего себя крутым бандитом или двух хмырей или не важно скольких… Я выберу своих. Это понятно? – Ткач кивнул, – а теперь ответь мне, Саня. Ты со мной?
- С тобой, товарищ сержант. Ты же знаешь, я всегда с тобой, – Вова кивнул, поднял Ткаченко на ноги и крепко обнял.
Глава 12
24 октября 1988 года, г. Долгопрудный. Павел Семенович Чернявский (в миру Косой или Паша Черный)
Во вторник вечером Паша ехал на переднем пассажирском сиденье бежевой девятки в сторону Лобненского лесопарка. За окном темнело, мужчина бездумно смотрел на проплывающие мимо здания и крутил в руке черные четки из эбонита с парой игральных костей, продетых по середине. Ручная работа. Было что-то в этом медитативное, и Паша любил перебирать их в руках.
Заехав на трех машинах на территорию парка и подкатив к беседкам на небольшой поляне, тачки фарами осветили компанию из пяти крепких парней в спортивных костюмах и одного лоха. Явно работяги. А скорее всего побитого в Шарике таксиста. Защелкали открывающиеся двери, долгопенские выходили наружу. Шланг взял 11 человек. Плюс Паша и его водитель, а по совместительству охранник по кличке Самоха. Тоже человек по духу не чужой, познавший тяжести пребывания за решеткой.
Вслед за спортсменами вышел наружу и Паша, вдохнул сыроватый осенний воздух, осмотрелся. Дальний свет фар от трех приехавших машин освещали поляну неплохо. Помимо лобненских вокруг никого, деревья, кусты и легкий фоновый шум обитателей леса. Что ж, пора поговорить. Долгопенские подошли к молодым спортсменам из Лобни на расстояние в несколько метров и встали.
- А что? Сам Хромой приехать не решился? – хохотнул парень лет девятнадцати или двадцати. Светло-русые короткие волосы, курносый, с широким высоким лбом и отколотым передним зубом, что было особенно заметно, когда тот говорил. Похоже это и был тот самый Митяй.
- А ты кто, чтобы к тебе Хромой приезжал? – прищурившись, посмотрел на Митяя Паша, - Хромой человек серьезный, чтобы по всяким порожнякам ездить. У него дел много. Я за него говорить буду, меня Пашей Черным кличут. А ты кто? Назовись?
- Митяй я. Так и зови, - парень вышел чуть вперед и вальяжно размял шею, покрутив головой по кругу, – ну с тобой, так с тобой. Короче, Паша. Вот что я тебе скажу. Шарик это территория Лобни. Вы с таксопарка имели одни. Теперь так не будет. А будет так, что иметь с таксопарка буду я. Так Хромому и передай. Вы дядьку моего поломали по беспределу? Поломали, а это косяк. Так что считай точку мы забрали в качестве компенсации. Всосал?
- Вы чего-то попутали? – немного афигел от наглости молодого парня Паша, – да ты под стол пешком ходил, когда мы с Хромым зону топтали!
- Ну так и топчите зону дальше. Мы не против, да пацаны? – Митяй оглянулся, и его парни довольно захрюкали, одобряя шутку их главного, – а здесь делами теперь заниматься будем мы. Так что валите, второй раз повторять не буду.
Дальше говорить Паша не собирался. Вытащив из кармана свинчатку и вложив в кулак, он и Шланг с его парнями поперли на наглецов. И правда, чего не попереть, когда их пятеро, лох таксист не в счет, а с Пашей 12 опытных бойцов? Каково же было удивление Черного, когда после задорного свиста Митяя, из темноты повалила толпа пацанов с железными прутами, ножами и с заточенными арматуринами.
Опытный зек всегда чует, когда действовать, а когда отступить. Резкий прыжок назад сохранил Черному здоровье, а может и саму жизнь. В воздухе свистнула заточенная арматурина. Прямо на том месте, где он только что стоял. Драка за несколько секунд обернулась избиением. Слабо соображая, Черный ломанулся назад к машинам. Споткнулся обо что-то и упал. Этим чем-то оказался стонущий Шланг. Парень держался за брюхо, а сквозь пальцы у него текла кровь. В свете фар это было отлично видно.
- Брат! Ты как? – к своему главному подбежал один из его борцух со стекающей с макушки вниз по лбу кровью. Он подхватил Шланга и потащил в сторону машины. Паша подобрался и быстрым рывком запрыгнул на пассажирское сиденье своей девятки.
- Самоха. Гони! – водитель по счастливой случайности от машины далеко не отходил, потому оказался за баранкой сразу же как начался замес.
- Стой, бля! Стой! – машина взревела двигателем, но задняя дверь открылась, и тот же самый спортсмен, что возился со Шлангом, погрузил на заднее сиденье своего лидера и запрыгнул сам. Девятка дала задний ход, попутно сбив несколько кинувшихся к ней лобненских. Развернулась и нырнула в тьму лесопарка, несясь в сторону Долгопы.
- В больничку надо! Худо мне, – прохрипел с заднего сиденья бледный как сама смерть Шланг.
- Гони в поликлинику, в приемную часть! С ним пойдешь, – Паша обернулся и посмотрел на спасшего Шланга борцуху, – Короче слушай! Скажешь, что в темноте на улице на вас напали неизвестные. Никого не видел, никого не слышал. Понял? Напали, пырнули ножом, карманы вывернули и убежали, врубаешься? О стрелке и нас ни слова!
- Да понял я, понял. Не дурак, – закивал головой на толстой шее короткостриженый пацан. Когда доехали до лепил, Шланг уже затих. Худо дело. Скатались на стрелку, бляха муха.
А в это время Митяй довольно осматривал устроенное им побоище. Жалел парень только об одном, что не проломил башку этому долгопенскому урке. Не понравился он ему:
- Чо там, у нас ровно все? Все живы? – спросил подошедшего товарища Митяй.
- Да вообще ништяк. Так, помяли слегка парочку. Да у Сивого несколько зубов выбили, – хохотнул парнишка. Адреналин еще не ушел из его крови, и пацан буквально фонтанировал энергией, – а у этих чмошников три жмура. Вроде бы.
- Жмуров в машины им погрузите. Те, кто не скопытился пусть очухиваются и везут их куда хотят хоронить. Не нам же лопатами махать? – Митяй подошел к одному из стонущих на земле спортсменов из Долгопы. Присел и поднял его окровавленное лицо за подборок, – слышь? Жмуров ваших ща погрузят. Прыгайте в тачки и валите на хер. В Лобне вам ловить нечего, – парень поднялся на ноги, достал пачку «Радопи» и закурил от зажигалки, – валим пацаны! Ровно все вышло. Теперь Хромой, пердун этот, хер дернется.
24 октября 1988 года, г. Долгопрудный, Хромов Андрей Павлович.
Андрей Павлович пребывал в прескверном настроении. Прямо среди ночи стоило ему только наконец уснуть, а Хромой в последнее время часто маялся в кровати и часами не мог отбыть в царство Марфея. Так вот, стоило ему уснуть, как сперва за окном кто-то начал протяжно сигналить. А потом в его комнату громко постучали. Приехал Косой, и Хромой точно понял, что с новостями не очень хорошими. Прямо в семейках мужчина подошел к шкафу, достал оттуда и накинул на себя черный халат, и уже в таком виде отправился на первый этаж на кухню к нежданному «гостю».
- Ну рассказывай. Чувствую разговор не очень хорошим будет, – с этими словами Андрей Павлович достал из холодильника бутылку «Столичной» и поставил ее на стол. Через секунду рядом с бутылкой оказались и рюмки, – чо, все настолько херово?
- Короче, ваше пиздец, Андрей, – с этим словами Косой подробно рассказал о произошедшей стрелке, а договорив, налил себе в рюмку водки и жадно проглотил, следом накапав еще.
- А скажи мне, Косой. Ты что, мальчик маленький или как? Не понимаешь, что если на тебя буром прут, видя, что вас больше, то это не спроста? – прищурившись поинтересовался Хромой.
- Косяк упорол, Андрей. Мой косяк, без базара. Но кто ж знал, что их там толпа по кустам, да еще и пиками заряженная, – Кислый выдохнул и накатил еще. Андрей Павлович снова поднялся на ноги. Достал целый лимон и нож и положил возле товарища: