С этими мыслями я доел и отправился на боковую.
1 окятбря 1988 года Бутырская тюрьма г. Москва. Святослав Степанович Григорьев
- Вы много работаете по верху и совсем забываете о низе, - объяснял я двум русским корейцам во время нашего очередного спарринга. С братьями Мишей и Тимуром Ким мы быстро сдружились на ниве общих тренировок. Уже на следующее после заселения утро я попросился позаниматься с каратистами, и с тех пор по нескольку раз в день мы проводили спарринги на радость сокамерникам. И вроде не занимался я этим делом уже лет 15, но что такое каратэ в Долгопрудном (они оказались моими земляками) в 88 году? Учились в лучшем случае у сенсея, который сам выучился по брошюркам и книгам.
- Но так же убойней? Попадаешь маваши гери в голову и противник готов, - недоумевал Тимур.
- Ну и много раз ты своим маваши по мне попал? Это ж какая амплитуда движения. Пока ты ногу поднимаешь, пока дотянешься, я от удара два раза уйду или руками ногу поймаю, и делай с тобой что хочешь, – объяснял я, – а вот маваши гери гедан, он же лоу-кик. По низу, быстро, по опорной. Ловить ногу нечем – из коленок руки не растут, и хоп, ты уже на полу.
Ребята задумались, и мы продолжили отрабатывать удары по низу. Ну а что? Против практики не поспоришь. Стоило им против меня в кумитэ хоть немного перенести вес на ближнюю ко мне ногу, я либо тут же выбивал им опорную лоу киком. Либо своей ближней ногой подцеплял их за голень и тащил на себя, заставляя противника забавно падать на пол в полу шпагате.
- Обед, пацаны! – крикнул Вертля, когда начала открываться кормушка. Мы с братьями-корейцами поклонились друг другу, тем самым, обозначая окончание тренировки.
- Славик, брат джан, тебя же завтра утром в Долгопрудный повэзут? – обратился ко мне Карен, когда мы закончили поглощать нехитрую снедь и перешли на чай.
- Да, а с какой целью интересуешься? – поднял я глаза на армянина.
- Можешь письмо отцу пэрэдать? Он завэдующи унивэрмагом в Химках. В далгу нэ останеэтся! – заверил меня Карен и положил на стол свернутую в четыре раза бумажку в клетку.
- Только раньше, чем через пару месяцев я туда вряд ли попаду, - предупредил я
- Ничэго! Нэ горит, - лучезарно улыбнулся мне армянин.
Передать маляву с зоны в целом обычная практика, и отказывать смысла я не видел. Потому засунул бумажку в вещи и лег на кровать, почитать газеты. Писали о том, что в Эстонской ССР 300 000 человек приняли участие в демонстрации за независимость. Страна скрипела и рушилась месяц за месяцем все больше. Эстония, Армения, Грузия, да считай везде уже творится дичь и кипишь. Не знаю в прошлое я попал или в альтернативную реальность, но совпадений с моей прошлой жизнью очень много. Правда, есть и несовпадения, преимущественно в уголовном мире. Сколько не интересовался, ни одной знакомой фамилии или клички я так и не услышал.
А вот, например, про ростовского маньяка многие краем уха, но слышали. В каком году поймали Чикатило? Вроде в 90ом. Смешно, вся ментура не знает имени маньяка, а я знаю. К тому же немного иначе (насколько я помнил) работала судебная система. Раньше я ждал 2 недели до вступления приговора в законную силу, в этой же жизни достаточно было написать отказ от касатки и заявление о согласии с приговором и «вуа-ля». Три дня и, здравствуй, рабочий лагерь. Правда почему-то в субботу, что тоже необычно.
2 октября 1988 года Бутырская тюрьма г. Москва. Святослав Степанович Григорьев
Утро 1 октября было неожиданно прохладным, а от того по-особенному бодрым. Настроение отменное, состояние деятельное. После завтрака я наконец покину Бутырку и надеюсь никогда сюда больше не вернусь. Хотя, тут как получится.
Умывшись и перекусив, я собрал вещи и постель, и ожидал, когда за мной придут. До Зелика ехать было не далеко, так что транзитная тюрьма, например, в виде той же Пресни мне не грозила.
- Григорьев, с вещами на выход! – раздался наконец долгожданный голос вертухая. Я попрощался с сокамерниками и покинул камеру. Во дворе меня ждал УАЗик, ну а что? Человека на химию везут, а не в Черный Дельфин. Не в хлебовозку с клетками же гонять? Помимо водителя внутри оказался и человек в штатском.
- Доброе утро, товарищи! Куда едем? В Зеленоград на прямки? – спросил я.
- Нет, сперва в Лефортово, - ответил штатский. От чего я так удивился, что аж застыл в дверях. Ведь там, в Лефортово, содержались люди подозреваемые в государственных преступлениях. Чиновники, валютчики и золотодобытчики. Бывшие сотрудники органов в крупном чине и т. д. И чтобы кто-то там получил пару лет в спецкоммендатуре, это было удивительно. Но хоть понятно почему едем в субботу, уверен все из-за моего будущего попутчика.