- Славка, ты чтоль? – открыв дверь, обалдело замер Шубин, а потом раскинул руки в стороны и заключил меня в объятьях, - мужики! Славка с зоны откинулся! – и что тут началось! Музыка была выключена, Славку обнимали, тискали, били по плечам и спине казалось до синяков и таким макаром под громкие улюлюкания затащили в каморку с накрытым столом. С изрядно подъеденными закусками, а местами и облитым разными напитками и запивками.
- Ну здравствуй,1 брат, – на губах сержанта Григорьева как всегда блуждала полуулыбка, которая с каждым мгновением лишь увеличивалась в размерах. А потом Вовка крепко меня обнял, сжал, а глаза его предательски заблестели, – вернулся таки! – он громко выдохнул. Отодвинул меня от себя, держа руками за плечи. Оглядел притихшую толпу и охрипло выдавил из себя, – Мужики. У меня брат вернулся!
- Ура! Ура! Ура! - трижды пророкотало из десятка глоток так, что аж затряслись стены, а соседи этажем выше наверняка подпрыгнули от испуга. С одной стороны у Григория никогда не было брата, но то ли из-за того, что сознание Славы осталось при теле. То ли еще почему. Но именно в это мгновение Гриша отчетливо осознал, теперь брат у него есть. И он не брат Славы, он его собственный брат. Тем более, что Гриша и Слава это уже давно одно лицо и одна личность.
- Ну шо замерли все? Давай-ка Славке штрафную, как полагается! Рядовой Гринев, исполнять! – окрикнул черноволосого парня лучший друг брата и его извечный помощник младший сержант Ткаченко. Широкоплечий и немного в теле мужчина под 30. Он был из украинской семьи, отчего любил нарочито пошокать, хотя вполне мог говорить не «шокая», ведь родился и вырос в Долгопе. Но все равно любил таким образом добавить своей речи культурного колорита. Был он мужиком кампанейским и хлебосольным, но при необходимости умел из добряка превращаться в стальную машину для убийства. Сам ни раз на даче видел, как Ткач в стельку пьяный умудрялся из калаша попадать в пролетающую мимо птицу. Любую на спор. Превзойти его в точности мог разве что Рэмбо. Но тот столько и не пил никогlа.
- Товарищ младший сержант! Приказание выполнено! – протянул мне полный граненый стакан Гриня, он же Станислав Гринев. Водила от бога, который, по рассказам ребят, на БМП мог выиграть любое ралли, а не копейке вообще взять Формулу 1. Врали, конечно. Но если и приукрашивали, то не сильно. Обычно в пустой похвальбе этот коллектив вояк замечен не был. А вот немного прикрасить для форсу – всегда пожалуйста.
- Да вы чо? Сморит же пацана, – попытался урезонить ребят старший братец. Но на меня в этот момент накатило такое безудержное веселье, что я и так был будто пьяный. А потом громко выдохнул, и на вдохе в четыре глотка опрокинул стакан. Перевернул емкость донышком вниз, показав что не оставил ни капли и лихо подмигнул окружающим под одобрительный гул голосов.
- Давайте музыку что ли поставим? – предложил стоящий сбоку Дорофей, он же Антон Дорофеев, который привозил мне от брата деньги и вещи. Но в ответ на него лишь покосились и махнули руками.
- Ну, рассказывай, брат. Что да как? Не обижал кто? – посмотрел мне в глаза Вовка, когда мы расселись по диванам и стульям. Он как раз оказался напротив меня через стол, а потом тихо добавил, резко посерьезнев так, что с губ сошла привычная полуулыбка, будто солнышко за тучами спряталось, – и прости меня. Не со зла я. По глупости.
- Не надо, брат. За что тебе извинятся? За то что менты мудаками оказались? И решили тебя не поймав на молодом пацане отыграться и жизнь ему поломать? – махнул я рукой, чувствуя как огонь из желудка распространяется с кровью по венам и уже подбирается к голове, стремительно вгоняя меня во хмель, - а вот хрен им! Ничего у них не выйдет. Не сломали они мне жизнь, лишь сильнее сделали. Заживу так, что сами мусора эти будут смотреть и завидовать.
- Вот это дело! За это не грех и выпить. Шо? Я правильно говорю мужики? Рядовой Гринев! Поставленная задача ясна? – с напускной суровостью посмотрел на Стаса Ткаченко, а потом расхохотался.
- Выпьем мужики! Ты все правильно, брат, сказал. Все у тебя и у нас будет. Ну, а мы тебе в том поможем, – под одобрительный гул голосов мы звонко чокнулись стаканами и начали выпивать. А Дорофеев не громко, но включил таки музыку на проигрывателе. Неймется человек, раздражает аж.
Дальше пир шел горой, мы ели, закусывали, общались. Я вкратце рассказал о задержании, быту в Бутырке, а потом о «химии». Брат предлагал деньги, но я брать не стал. И так на кармане было чуть больше штуки. Да и должным быть никому не хотелось. Одно дело принимать грев в условиях тюрьмы и совершенно другое, когда ты уже на воле. Тем более что на выходные наметилась интересная подработка, а на стройке на складе еще много есть чего интересного.