- Но ведь это он Серегу подстрелил! – тихо пробурчал один из них,- мы же только поучить.
- Поучили, блядь? Если этот сопляк копыта откинет, нас так поучат! Все отделение поедет участковыми по Мухасранскам или охранниками на овощебазу! – мужчина выдохнул, сел за стол и закурил спичкой папиросу, - и стрелял это не он, а старший брат его. Вообще далеко не факт, что мелкий там присутствовал.
-Но как же? По описанию совпадает, - поднял голову один из сержантов.
- Да ну? Среднего роста молодой брюнет с усами? – хмыкнул Курков, - так может давай сержанта Иванова, -он кивнул на соседа говорившего, - тоже на нары! Он же тоже по описанию подходит. Да по нему пол Москвы пересажать можно, по описанию этому.
- И что, что делать то теперь?- спросил Иванов, - извиняться и отпускать?
- Ну отпускать – без вариантов,- капитан взял паузу, - рапорта пишите, мыл, так и так, задержанный бузил, оказывался сопротивление и лез драться. Ну, мне учить вас что ли? – затянувшись начальник продолжил, - и молитесь Феликсу Эдмундовичу, чтобы пацан выжил. Две статьи на нем есть, значит поедет в Бутырку. А вы в это время будете землю рыть! Хоть не спите и не ешьте, но до суда мне Григорьева старшего вынь да полож!
- Так точно!
Глава 3
6 июня 1988 года ГБУЗ Московской Области г. Долгопрудный Святослав Степанович Григорьев
Разряд , еще разряд и Григорий громко хватает ртом воздух, а в груди мощными точками стало биться сердце, разгоняя кровь. Сто лет так бодро мотор не бился, все чаще глухо стучал и хрипло тарахтел. В глазах летали мелкие мушки, но мужчина уже начал реагировать на происходящее. Хотя, казалось бы, секунду назад душа была полна приятными ощущениями спокойствия и безмятежности, оставив бренное бытие позади. Вся эта земная суета, работа, люди - совершенно перестало волновать душу обретшую познание абсолютной бессмысленности жизни и смерти. Да, пожалуй, уже душу, а не человека, стремившаюся ввысь на встречу к Создателем.
И вот ощущение преисполненности прошло. Понял это Григорий по боли в грудной клетке и где-то в районе виска. Боль была разной, если в грудной клетке давящей, то в голове ноющей. А еще тошнота, будто всю ночь травился дешевой водкой. И вроде если мерить с высоты прожитых лет состояние его было не слишком плохим, бывало и хуже. Только вот обрывки воспоминаний в голове будто разноцветные кусочки пазла начинали складывать в единую картину, в историю жизни. С одной неувязкой – жизнь эта была не его, но воспринимал он ее как-будто свою собственную. Лица чужих родителей и бабушки, стены школы в Долгопрудном, брат, следователь, избиение в камере. Все это было совсем чужим, Гриша знал это отчётливо. Только почему-то как чужое он воспринимать это не мог. Он Григорий, но теперь еще и Святослав Степанович Григорьев.
«Хрень какая-то! Ладно – потом с этим кином разберемся» - подумал я, и стал с интересом наблюдать как лица врачей реанимации наполнились торжеством и радостью, причем виновником торжество была явно моя персона. «Да я прямо как Гагарин, блин, только вернувшийся из космоса, все мне так рады.» Но восторг работников медицины был понятен - вытащили с того света все таки мужика. Доктор снял белую маску и усталой походкой подошел к аппарату. «Мда, я уж думал в Москве везде современное медицинское оборудование. А тут хрень какая-то времен совка. И главное была же нормальная аппаратура – когда лежал точно видел, пожалели что ли? Или кому-то блатному укатили?» - размышлял я, продолжая оглядывать окружающую обстановку, - «да и помещение напоминает подобие фильма 70ых прошлого века. Все такое же унылое и бедное.»
«Ладно, поддамся всеобщему ликованию в честь победы медицины над смертью! Трехкратное «ура» мать его. Тем более я по ходу реально чуть не крякнул. Странно только» - Гриша прислушался к своему телу, пошевелил пальцами ног и рук. Боль в груди тоже прошла, - «а дела то налаживаются. Когда помирал я ног вообще не чувствовал – добила таки авария мой многострадальный позвоночник с остеохондрозом и кучей протрузей с грыжами. А теперь глянь – все работает и двигается. Дышать могу свободно – это с переломанными то ребрами и дырой в легких. Не понятно только почему висок саднит и тянет. И тошнота – будь она неладна, хотя сатряса вроде не было.»
- Дайте ему снотворное и пусть поспит. Ему сил набираться надо, - деловито распорядился доктор, а потом посмотрел мне в глаза и улыбнувшись добавил, -Поздравляю вас, молодой человек. Теперь будет все в порядке. Думал не справимся. Гематома и кровоизлияние это вам не шутки!