— Ты видишься с царевной Адалинали?! — воскликнул я.
— И часто, лет с тринадцати она приходит ко мне во сне. Рарри так общаются между собой на расстоянии. А в реальности я совсем её не помню, — он вздохнул.
Ох уж эти рарри… Интересно, она показывала ему свою защитную оболочку?
— Да, чуть не забыл! Она передала, чтобы ты не терзался из-за меча и помнил о руне.
Ох уж эти всезнающие рарри… А как насчёт «увидимся»? Я не рарри и вряд ли Вель мне приснится.
К тому времени, я гораздо меньше переживал о мече. Хотя поначалу ходил по течению Чёрного ручья… Может, где и зацепился. Волкопсом. А после разговора с Треем уже не ощущал потери. Дома магический клинок едва ли мне пригодится. Хрустальный меч принадлежал этому миру, и кто бы ни нашёл его, будет владеть им по праву.
Когда мы начинали маяться от безделья, волшебники вспоминали о своих обязанностях и развлекали нас как могли. Однажды Рада показала нам интересную штуку. Обмакнула в серебряную воду цветок, подержала на ветру, и получился чудесный сувенир. Я естественно приберёг один такой амариллис в серебрянке, для Астры.
Пролетели три недели, или больше. Лето по моим расчётам было не за горами. Во всяком случае, не за Ледяными. И в один прекрасный день мы получили весть. Она влетела в мысли и устроила там переполох. Тогда мы поняли, что Расвус повержен, взят под стражу и препровождён в крепость для оступившихся волшебников, где и будет находиться до конца дней своих без карандашей и пергаментов. Печальный конец для могущественного написателя. От этих мыслей одному превращателю становилось неуютно…
— Зюйд! — определил Трей. — Победа!
Но и победители не заставили долго себя ждать. Через три дня с востока прилетели два необычных ворона и, опустившись неподалёку от города, обернулись Нордом и Алькором. Мы вместе с Радой и Мицаром поспешили им на встречу.
— Эт-то что такое? — удивился Алькор, а Норд лукаво посмеивался в усы, разглядывая ландшафтный дизайн Радариллы.
— А, это… — ничуть не смутилась волшебница. — Это моё. Но я всё уберу, не беспокойтесь. Вы ведь не скажете Нарвалю.
— Разумеется не скажем, — теперь улыбался и Алькор, тщательно маскируя улыбку за нахмуренными бровями. — И приберись тут… Побыстрее! Тебе повезло, что прилетел я. Нарв бы такой разнос устроил…Да! И верни на место скалу.
— Она некрасивая, — насупилась Рада, — и мрачная.
— Возвращай-возвращай, без разговоров, — сурово повторил Алькор, но глаза его по-прежнему смеялись.
— Было бы из-за чего шуметь, — пожала плечами волшебница.
— Вот нагрянет Нарваль, и будет тебе шум, — усмехнулся Алькор.
— Ладно, всё равно горожанам здесь не понравилось, и они просят перенести их к морю.
Рада хлопнула в ладоши, и город растворился в воздухе, оставив сиротливо лежать на траве среди алых цветов мой рюкзак, сумку и плащ Трея. Второй хлопок вернул на место скалу.
— Вот и всё, — улыбнулась прирождённая.
— Порядок, — одобрил Алькор, — не подкопаешься.
— Зачем тут копать? — вытаращила глазищи Радарилла. — Я же перенесла, а не закопала. Алькор обречённо вздохнул.
— Это выражение такое, — Норд еле сдерживая смех, повернулся к нам. — Ну, парни, новости уже знаете. Зюйд постарался. А мы вообще-то за вами.
— А ты, Рада, возвращаешься домой, — добавил Алькор.
— Наконец-то! — обрадовалась волшебница и помахала нам ручкой. — Пока, мальчики.
Потом одним хлопком притащила откуда-то живописный домик с верандой, забежала туда и другим хлопком отправила его обратно, исчезнув вместе с ним. Вернее в нём… А мы снова остались с разинутыми ртами. Вот здорово! Нам бы так…
— Я так не умею, — торопливо предупредил Мицар. — Вот доберёмся до ближайшего сада…
— Пора, — объявил Норд.
На превращение ушла минута. А я конечно же не упустил случая покрасоваться дракером и поймал восхищение в глазах Трея. Вскоре три ворона и один летун устремились на восток в сторону освобождённого Точбира, куда нам надлежало прибыть.
Но сперва мы приземлились в замке алхимиков. ВАУ приветствовал нас грохотом, воплями и строительной пылью. Это Дидр старался привести его в порядок с помощью ремонтной команды и «написалок» Веста. Всё было поставлено на уши и как раз в тот момент, когда мы появились, кому-то на ногу упал кирпич. И перемазанный штукатуркой Дидрид вышел к нам под рулады отборных ругательств. Он-то и сообщил вторую часть новостей.
Так мы выяснили, что Ринна отправили на пенсию с довольно приличным содержанием и квартиркой в Алмазном городе. Тёрн простил бывшего главного алхимика, сделав скидку на возраст, давнюю дружбу и глупость. Всё-таки благородство короля поражало.
Самого Тёрна мы не застали. Он отправился вместе с Эвелиной, Зюйдом и Вестом в самый центр военных действий на Королевскую равнину. Как раз недавно Зюйд прислал весточку, что они вот-вот одержат победу, а в остальном, — все живы и почти здоровы, не считая ранения Дорварда в ногу и Эронка в… задницу. Эта взаимосвязь навела нас с Треем на нехорошие мысли. Судя по тому, как мы одновременно заржали. Подозреваю, что именно после той битвы за королями закрепились прозвища — «хрустальная нога» и «стальная задница». Поскольку каждый школьник из Фегля знал, что бывает, если хрустальным клинком рубануть по стальному щиту из серебрянки.
Трей вознамерился тотчас же отправиться за отцом и принять участие в битве за Точин… Но к своему великому разочарованию получил от Тёрна письменное уведомление с королевской печатью, где ему приказывали немедленно отбыть в Точбир — навести порядок в королевском замке и городе. Чтобы к приезду королевских особ — отца и сестры-принцессы всё было готово. Трей насупился, рассерженно скомкал бумагу и сунул в карман. Ещё отца бы он ослушался, а вот короля — не отважился. Однако Норд сообщил по секрету, что бумага написана Вестом. Вот и делайте выводы.
Да, жаль, что мы не застали Тёрна. Зато попали в распростёртые объятия Мракодрага. Он-то и пролил свет на таинственное появление Тима-Трея в замке Превращателей.
Когда серые слуги настигли королевского сына, Хозяева лесов наложили на него заклятие забвения. Трей потерял сознание, и его бросили на съедение чудовищам на краю болот Ганзы. К счастью, болотные чудища на Трея не польстились, вероятно, из-за серого дара. А на рассвете мимо пролетал гриф-Мракодраг и высмотрел зоркими глазами беспомощно лежащего парня. И узнал его, подлетев поближе. Ведь король частенько заглядывал в замок к Норду вместе с сыном, по дороге к брату-герцогу.
На болотном островке обретался приятель Мракодрага — серый колдун. К нему-то он и наведывался за настойками от плохих снов. Старый чародей сразу распознал заклятие, и сутки отпаивал Трея нужным зельем. Мракодраг конечно же догадывался, что произошло. Вернее сообразил, чьих это рук дело. Ведь уже после исчезновения Норда начал подозревать, что не всё гладко в Стране Двенадцати. И не очень-то поверил в разбитое зеркало. А то, что случилось с Треем, подтверждало подозрения, и ему казалось, что сын короля что-то знает.
Увы, Мракодрага ждало разочарование. Очнувшись, Трей не помнил даже своего имени и бормотал что-то бессвязное, а потом снова впал в забытье. Мракодраг не мог оставить принца в хижине колдуна и с помощью зеркала перенёс в замок превращателей, где и спрятал в самых дальних комнатах. Надзиратель приставил кухарку ухаживать за королевичем, назвав его своим племянником. Кухарка была единственным человеком в колледже, кому он почти доверял. Поскольку она не владела никакой магией, и не умела превращаться
Вскоре с Треем произошла странная метаморфоза. Какого было удивление Мракодрага, когда он пришёл навестить принца и увидел незнакомого парня. Тот очнулся и принялся нести чепуху о том, что зовут его Тим, он из Арк-синской деревни, из семьи превращателей и в колледж попал по ошибке. Даже умолял отпустить его в училище алхимиков. При этом кухарка уверяла, что буквально полчаса назад здесь лежал Трей: «отвернулась всего на секунду и…»…