Поначалу Мракобред потерял дар речи от случившегося, а после смекнул, что это какая-то магия и надо этим воспользоваться. Вот так Трей и стал Тимом — студентом КЧП. Надзиратель полагал, что под самым носом у серых принц надёжно спрятан от герцога и его слуг. Так Мракодрагу было легче присматривать за Треем, ожидая подходящего случая переправить его в Фегль… Однако случай всё не представлялся, и Трей продолжал учиться в колледже. Мракодраг прикрывал его перед учителями, а кухарка подкармливала, зная о жадности нового ректора.
Наряду с этим Мракодраг искал ответы на свои вопросы и, в конце концов, решил втереться герцогу в доверие. Однажды на охоте Мракодраг спас его от медведя, которого сам же и сотворил из мокрошлёпа болотного, пойманного серым колдуном. Старый приятель и здесь помог Мракодрагу заколдовав мокрошлёпа так, что тот попёр на герцога с устрашающим рёвом. Естественно, после того, как они помогли «жертве» отстать от охотников и заблудиться. Мракодраг тащил подвернувшего ногу герцога до охотничьего домика. Об этом узнал Расвус, гостивший в Сером герцогстве. Вот так Мракодраг и стал его личным гонцом, доверенным лицом, а в нужный момент оказался там, где надо.
— Запомните, юноши, — закончил свой рассказ Мракодраг. — Коварство — непременное качество превращателя. Тогда успех гарантирован.
Тоже мне, велосипед! Норд меня давно просветил.
Однако некоторые вопросы повисли в воздухе. Например, почему чудесное перевоплощение Трея произошло именно таким образом, и с какого перепугу он назвался Тимом, и откуда взялись странные воспоминания… Долго гадать не пришлось. Недостающие кусочки головоломки нашлись той же ночью.
Мы не собирались задерживаться надолго, тем более что остальные волшебники и Линк с Веренией уже прибыли в Точбир. Но Дидрид уговорил нас переночевать в замке. На это раз нам предоставили королевские спальни с ванной, где мы отлично помылись и прекрасно выспались. А Трею во сне явилась Адалинали и всё объяснила.
Заклинание Хозяев задействовало скрытые магические резервы и высвободило магию рарри, сокрытую в её сыне. Благодаря родству с рарринарри Трей обрёл внутренний облик, подобно народу, к которому отчасти принадлежал. И этим внутренним обликом был Тим. Но Трей-человек мог менять ипостась, когда пожелает, а не в случае защитной реакции.
Защита всё же сработала, но в другом направлении. Сущность рарри попыталась снять заклятие и восстановить память Трея. В результате одной внутренней силы для этого оказалось недостаточно. Поэтому магия открыла наиболее подходящие воспоминания из детства. А именно — жизнеописания Тима алхимика из Арк-сина. Мальчик из семьи превращателей поступил в колледж, но сбежал оттуда и отправился учиться на алхимика…
Ложные воспоминания заставили Трея пройти весь путь до того момента, как взрыв в лаборатории уничтожил заклятие. Эликсир памяти завершил начатое серым колдуном с болот. И Трей бросился искать помощи у прирождённых по Ту Сторону гор. Я по сей день восхищаюсь мудрым волшебством рарринарри…
На следующий день мы уже были в Точбире. Город приветствовал нас развевающимися флагами и транспарантами, натянутыми поперёк улиц между домами. Надписи на транспарантах гласили: «Ура! Победа!», «Да здравствует король Тёрн» или «Нет граффитской тирании!». На одних полотнищах посреди зелёного поля красовалась алмазная корона, восходящая в потоках света над горами. На других — скакал зубастый зверёк, похожий на белку с крыльями, грызущую карандаш.
— Точинские флаги! — обрадовался Трей и объяснил мне, что на них изображены гербы правящего дома и государства.
Значит зверёк, грызущий карандаш… Да-а… У всех гербы, как гербы, а тут…Теперь я кажется понимал, почему Граффити точит зуб, то есть карандаш, на Точин. Одно только это выглядит издевательски.
Наш путь лежал сквозь суматоху улиц, площадей, по мосту через Руту, и огромный парк, — в городскую резиденцию короля. Где нас радостно приветствовали Линк, Альменция и Флавия с Веренией.
Жаль, я не видел, как они встретились. Представляю, какая это была встреча. Ведь их разлучили, когда Верене было лет пять отроду…
Я внезапно отметил, что Верения изменилась, повзрослела. Волосы отросли до плеч, больше не напоминали солому и аккуратно лежали густыми волнами. Взгляд её сделался мягче, женственней, а движения менее угловатыми. Хотя она по-прежнему была нескладным подростком, но уже не выглядела той растрёпанной девчонкой. И, невероятно, но Верения носила платье. Влияние матери, не иначе… А веснушки так же плясали на её лице, когда она смеялась. Да и Линк как-то преобразился. Он словно летал на крыльях и выглядел совершенно трезвым и причёсанным.
Однако кое-кто совсем не радовался… Хмурый волшебник Нарваль отозвал меня в сторонку и твёрдо сказал:
— Кеес, я не умаляю твоих заслуг перед Страной Двенадцати. Ты помог нам — спас и вернул к жизни шестерых прирождённых. Но пойми меня верно. Твоё пребывание здесь становится опасным. Тебе не место в нашем мире и придётся как можно скорее покинуть его….
Ага, «даю тебе неделю на размышления, а потом вали отсюда, и чтоб я тебя не видел!»… — перевёл я слова уникума. На самом деле, у меня даже глаз задёргался от такого. Нарваль ушёл, и Норд сочувственно похлопал меня по спине.
— Прости, дружище. Пришлось рассказать ему о твоём даре… Прости… Не думал, что он так это воспримет.
— Я действительно настолько опасен?
— Не знаю. У Нарваля свои заморочки…
Всё же я остался в Точине ещё на две недели. Мне хотелось провести это время с друзьями. Каждый день мы прежней компанией — я, Верена, Линк и Норд, — гуляли по городу, пока остальные волшебники и волшебницы помогали Трею наводить порядок и готовить праздник в честь короля.
А в Точбире было на что посмотреть. Возобновилась продажа точилок. Через город толпами возвращались «зрящие» и другие прирождённые, покинувшие родные места из-за энергетических помех Чёрного замка. Теперь-то их прирождённость работала в полную силу. Даже в Линке я подметил некоторую странность. В Точине полно трактиров и пабов, но магистр их словно не замечал. Да что там! Нарочно игнорировал… Я удивился и хотел было спросить, как он слёту ответил мне:
— Я больше не пью, совсем.
— Записался в трезвенники?
— Не в этом дело. Просто ощутил разницу. Это больно, когда у тебя пропадает дар. Ты словно глохнешь, слепнешь… Вспоминать не хочется. А теперь я ловлю знания на каждом шагу и буквально купаюсь в них. Настолько велик контраст, что я счастлив без всякой выпивки.
Вот так, так… Что ж, мы с Нордом одобряли и поддерживали Линка.
Кстати, в первый же день нашего прибытия в Точин Норд сделал мне роскошный подарок — зеркало в оправе из драгоценных камней.
— Держи и превращай. Сам выбирал и зачаровывал. Хорошее зеркало и прослужит долго. Под стать твоему дару… Да, и величина регулируется.
— Спасибо, друг, — хрипло вымолвил я, когда обрёл дар речи. — Не забуду.
— Да ладно, чего уж там, — усмехнулся Норд. — Я же знаю, каково превращателю без зеркала.
— Скорее зеркалу без превращателя, — напомнил я.
— А, какая разница, — отмахнулся он и тут же предупредил. — Только не вздумай мне ничего дарить.
— И не собирался.
— Вот и замечательно. Ты и так уже сделал для меня величайший поступок в мире.
Как бы прекрасно всё не складывалось, а настала пора прощаться. Одним приветливым утром до Точина долетела весть об окончательной победе короля Тёрна и подписании мирного договора по взаимному согласию.
Ну да, по взаимному. Полагаю, это согласие Тёрну пришлось выбивать пинками, а договор наверняка составлял Вест, на драконовских условиях. Не завидовал я Граффити и Пергамотуму, у которых Точин оттяпал лучшие куски территорий. Но, как бы там ни было, в Стране Двенадцати воцарились мир, покой и безопасность. Поэтому Нарваль отправился в Фегль, навестить четырёх владык. Алькор вернулся домой, а мои друзья и волшебницы тоже засобирались, и на следующий день отчалили.