— Получается, я одна такая… неудачница? — сказала она.
— Почему неудачница?
— Все девчонки пошли служить, и только я… здесь. В этой дурацкой Академии! Без подруг! Да еще и в одной комнате с мужчиной?!
Мая сняла шпагу и швырнула ее на другой конец кровати. Та обижено звякнула.
— Сочувствую, — сказал я. — Ну, а что тебе мешает идти служить?
Мая усмехнулась.
«Как же мне нравятся ее ямочки!» — сказал Ордош.
«Не сомневаюсь. Ты сможешь теперь часто на них любоваться».
— Мне?! Издеваешься?! Ты знаешь, кто я такая?!
— Волчица Седьмая. И что с того?
Мая сощурилась.
— Откуда тебе известно мое полное имя? — спросила она.
— Нашла тайну. Ты похожа на свою маму. Почти одно лицо. Даже голос тот же.
— А. Ну, да. Не подумала об этом.
Девушка снова коснулась пальцем переносицы.
— А еще на тех теток, которые нарисованы на банкнотах, — сказал я.
Мая усмехнулась.
— Тетки. Какая прелесть. Моя мама — почетный ректор Академии Алхимии и Магической Инженерии. Когда-то и я стану здешним почетным ректором. Традиция у нас в герцогстве такая. Понимаешь?
Мая придвинула к себе шпагу, погладила ее, словно любимую игрушку. Стряхнула с эфеса невидимую мне пылинку.
— Поэтому я и должна тут учиться. Как и все мои родственники: мама, бабушка… — все, кого ты видел на банкнотах. Первая прописала нам такую обязанность в законе. Гадина. А еще записала там, что ее потомки не могут быть военными.
— Почему?
— Нас нужно беречь! — сказала Мая, сопроводив слова пренебрежительным жестом. — Из-за этой ее… Машины.
Усмехнулась.
— Нам даже в дуэлях участвовать запрещено! Тому, кто вызовет кого-то из нашей семьи на поединок или ответит на наш вызов, светит смертная казнь! Представляешь?! Не смотри, что моя мама иногда носит форму. Думаю, она делает это в знак протеста. Уверена, она тоже когда-то мечтала участвовать в сражениях. Хотя… тебе этого не понять.
Девушка махнула рукой.
— Подруги уже по пять-десять боев провели! А я таскаю свою железку лишь потому, что так положено!
«Все-таки, она еще ребенок. Колдун, что ты в ней нашел? Чем она лучше своей матери?»
«Ей восемнадцать, — сказал Ордош. — По местным меркам — взрослая. Но… да, совсем наивная. И она наша жена, а не теща».
— Первая поступила мудро, — сказал я. — Если Волчицы погибнут в каком-нибудь сражении или на дуэли, кто запустит Машину?
Мая поморщилась.
— Конечно! Кто посмеет спорить с Первой?! Она же для вас всех чуть ли не божество! Странно, что у нее нет собственного храма, где вы могли бы в поклонах биться головой о пол.
Посмотрела на меня.
— Мужчина… разве ты можешь понять, как унизительно прятаться за спиной закона и не иметь права постоять за себя и свою честь со шпагой в руке?!
— Куда уж мне, — сказал я. — Зато у тебя есть армия, готовая защитить тебя и твою честь. Нет никакой необходимости делать это собственноручно. Слушай, Мая, ты голодная? Ты рыбу чистить умеешь?
«Ты сам-то как думаешь? — спросил у меня Ордош. — Она местная принцесса. Можешь ее представить с рыбьими кишками в руках?»
«Не встревай, колдун. Не с тобой разговариваю».
— Рыбу? Какую рыбу?
— Обыкновенную. С хвостом и жабрами.
— Не пробовала.
— Понятно. Конечно! Это же не шпагой махать! Ты не очень спешишь?
— Я?.. Нет. Я теперь четыре года спешить не буду.
— Тогда я угощу тебя котлетами.
Щурицу я вынес из уборной. Не доставать же ее из воздуха на глазах у Маи? Никак не отреагировал на удивление, что проявилось на лице Волчицы. Что странного в том, что я храню свежую рыбу в ванне? Разве не все так делают?
К тому моменту, когда Мая вошла на кухню, я успел расставить на столе посуду, склянки с алхимией, достал большую разделочную доску и нож. За последние дни мы с Ордошем довели до автоматизма процесс пользования пространственным карманом, извлекали и прятали вещи с ловкостью фокусника.
— Пупсик, это же щурица! — сказала Мая. — Откуда она у тебя?
— Поймал сегодня утром.
— Щурицу? Как?
— Очень просто. Опустил хвост в прорубь и ловил.
— Хвост?
— Хвост, хвост, — сказал я. — А не то, о чем ты подумала.
Мая уселась на подоконник. Отбросила на спину косу, скрестила на груди руки. Сощурила глаза.
— О чем это я, по-твоему, подумала?
— Кто ж тебя знает… Любишь рыбачить?
— Не пробовала никогда. Но ведь щурицы несъедобны! Мне учительница об этом на уроке говорила.
— Много она знает… — проворчал я. — Даже березовый пень можно вкусно приготовить. Главное, чтобы у повара руки росли, откуда положено.