— А если не вернется?
Я поднял руку на уровень груди, развернул ладонью кверху.
«Кольцо».
На еще мгновение назад пустой ладони появилась массивная золотая печатка с гербом.
— Тебе знакома эта вещь? — спросил я.
Гадюка посмотрела на печатку. Не стала спрашивать, как я проделал свой фокус.
— Это… ее, — сказала Гадюка. — Похожа. Она носила ее на мизинце. Откуда она у тебя?
— Снял с пальца женщины, которую богиня убила примерно неделю назад, — сказал я.
— Убила?! Зачем?
Я взял печатку двумя пальцами, повертел, разглядывая.
— Я подслушал разговор, в котором твоя покровительница призналась, что участвует в заговоре против великой герцогини. Она попыталась расправиться со мной, чтобы скрыть свой секрет. Но… Тебе ведь рассказывали, наверное, что богиня не любит, когда мне угрожают?
— В заговоре против герцогини?! — переспросила Гадюка. — Нашей герцогини?!
— Да, — сказал я. — Это сейчас не важно. Имеет значение другое: ты должна знать, что владелица этого украшения живой уже не объявится.
«Ты правильно уточнил, Сигей, — живой», — сказал Ордош.
«Убирай кольцо», — скомандовал я.
Печатка исчезла, точно растворилась в воздухе.
Гадюка какое-то время продолжала разглядывать мои пальцы. Потом посмотрела мне в лицо.
— Пупсик, кто ты? — спросила она.
— Ты знаешь, кто я.
Гадюка покачала головой.
— Я помню, что ты принц. Спрашиваю о другом: ты вообще… человек?
— Конечно, — сказал я. — Я точно был человеком. Раньше. Перед тем, как умер.
«Мощное начало, — похвалил Ордош. — Заинтересовал даже меня».
— О чем ты говоришь? — спросила Гадюка.
— Примерно полтора месяца назад я сбежал из Мужской башни, которая находится во дворце моей матери. Попал под всплеск магической энергии… и умер.
— Да уж. Как такое может быть?
— А как обычно от магии умирают мужчины? То же случилось и со мной. Раньше я был именно таким, каким меня представляют здесь, в герцогстве, — мужчиной с задержкой в развитии, умственно неполноценным. Я… смутно помню то время. Словно тогда все происходило не со мной, словно в моем теле тогда жил другой. Но потом богиня меня оживила. И я изменился.
— Оживила? Зачем?
— Я думаю, что из-за предстоявшей мне женитьбы на дочке вашей герцогини, — сказал я. — Богиня любви хочет вернуться в этот мир.
— Вернуться? Да уж. А причем тут ты и свадьба?
Я закрыл коробочку с писалами, и она исчезла, как до нее печатка.
— Мы все больше верим в себя и все меньше вспоминаем о богах, — сказал я. — Богам нечем подпитывать в нашем мире свои силы, мир почти потерян для них. Для того чтобы Сионора смогла вернуться, люди должны в нее снова поверить. А заставить их это сделать не так-то просто. Сионора решила для начала напомнить о себе в вашем герцогстве. Оно маленькое, достучаться до сердец всех его жителей проще, чем до людей в Уралии или той же Империи. А моя кандидатура для этой цели ей показалась идеальной.
— Какой цели?
— Напомнить о себе. Кто сможет привлечь к себе и к ней больше внимания, чем живущий среди женщин мужчина? Тем более, муж будущей великой герцогини.
— Но ты сбежал от жены, — сказала Гадюка. — Как это связано с планами богини?
— Никак не связано. Но на мою карету напали. Меня пытались убить. Скорее всего, имперцы. Похоже, на мою жену у них свои планы.
— Какие?
— Не знаю, — сказал я. — Но думаю, это нападение согласуется с замыслами моей госпожи. А иначе почему она пощадила нападавших? Богиня не хочет, чтобы я прятался в Мужской башне. Но и не посвящает меня в подробности своих планов. Мне приходится искать верный путь служения буквально наощупь, ориентируясь лишь на одобрение или порицание моих решений богиней. Тех сил, что дает мне госпожа, пока недостаточно для того, чтобы я мог заявить о себе и о ней во всеуслышание. А все потому, что нам приходится использовать недостойные Сионоры методы. Как презренный некромант, я помогаю отнимать чужие жизни, чтобы богиня могла помогать людям. Голуби, курицы, даже крысы — все они живые существа, которые тоже дороги богине. Госпожа прерывает их жизни для того, чтобы спасать жизни людей. И делает это по моей просьбе.
Я смотрел Гадюке в глаза. Та не отводила взгляд.
— Я стараюсь сделать так, чтобы поток людской веры в мою госпожу возродился, из тоненького ручейка превратился в полноводную реку. Когда такое случится, у Сионоры появится гораздо больше возможностей в нашем мире. В том числе и для того, чтобы помогать жителям герцогства.