Второй накопитель ушел на поддержку насосного заклинания. Канализационное в поддержке не требовалось. Ряд приборов, для которых требовалось электричество, не работал. Но тут я уж ничего не мог поделать: менять магию на электричество мог только полный идиот. Впрочем, электричество скоро восстановим.
Обстановка кабинета выглядела богато, но почему-то вызывала у меня брезгливость. Не было такого, как в квартире Соколовых, когда я сразу почувствовал единство с домом. Здесь же все казалось чужим и отталкивающим. Возможно, все дело было в отвратительном запахе, пронизывающем каждый кубический миллиметр воздуха. Здесь смердело не столько разлагающимися телами, сколько запрещенной магией, вычищать которую придется долго и тщательно, прежде чем заселяться. Интересно, что скажет Серый, когда я предложу все отсюда выбросить? Я как наяву представил его перекошенную физиономию и расхохотался. Смех прозвучал гулко, словно в склепе, поэтому задерживаться я не стал, проверил еще раз, что все сделал правильно, и пошел к выходу. Изолирующее заклинание я оставил — сниму не раньше, чем разберусь с останками Вишневских. Нужно будет посоветоваться с полковником Ефремовым, допустимо ли их сжечь или нужно выдать родственникам в чем-то изолирующем. Я бы предпочел первое, но не хотел бы нарушить закон по незнанию. Конечно, можно сказать, что я нашел Вишневских в виде кучек праха, но если меня проверят на ложь, то я буду выглядеть бледно.
Внизу уже заметно потеплело. Я проверил воду на кухне. Она текла куда бойчее, кроме того, появилась горячая.
С Серым я связался по артефакту.
— Можно возвращаться. И поторопитесь. Мне сегодня еще к Мальцевой на день рождения ехать.
Глава 8
По дороге я размышлял, как лучше подъехать к Императорской гвардии с трупами Вишневских. Насколько я понял, всеми серьезными вопросами, связанными с магией, занимались исключительно они. Тащить их с собой в особняк не хотелось, пока я не установлю там свою защиту. Но работать с трупами по соседству не хотелось еще сильнее. Трупы вообще работоспособности не способствуют.
Звонок от Лазарева-старшего пришелся как нельзя кстати.
— Добрый день, Андрей Кириллович.
— Уж не знаю, насколько он добрый, — проворчал он в ответ. — Говорил же не связываться с наследством Вишневских. Так нет, надо было ради герба взваливать на себя этот геморрой.
— Не только ради герба, — возразил я. — Там и место хорошее. Дом опять же неплохой.
— Дом, может, и неплохой, но попадут туда разве что твои внуки.
— Почему внуки? Я сегодня как раз внутри побывал. Даже отопление подправил.
Молчание на другом конце было довольно продолжительным. Потом Лазарев выдохнул в трубку:
— Врешь.
— Зачем мне вам врать, Андрей Кириллович? Работы там много, не спорю. Но она не неподъемная. К лету надеюсь въехать. Да, у меня к вам вопрос. Даже два вопроса. Первый. Там выжили четыре человека. Правда, один частично химеризировался, но мозги сохранил. Они имеют право потребовать компенсацию с наследников Вишневских?
— Разумеется, — неуверенно ответил Лазарев. Но неуверенность его проистекала не от незнания ответа на мой вопрос, а от неверия в то, что я сейчас говорю ему правду. — Я могу прислать наших адвокатов. За процент с компенсации они выжмут по максимуму.
В его голосе появилась заинтересованность. Значит, процент пойдет не лично адвокатам, а в клан. Что ж это даже к лучшему.
— Буду вам очень признателен. Но эти четверо пока остались под куполом. Поддерживают химеризировавшегося. Его-то из особняка не выпустишь. Так что за адвокатской поддержкой я к вам обращусь, когда сниму купол.
— Договорились — довольно живо ответил он. — То есть ты действительно туда прошел?
— И вышел, — подтвердил я. — И второй вопрос. Там остались трупы Вишневских. В каком они виде, я не знаю, не лез пока к ним. Видел труп горничной. Он мумифицировался. Скорее всего, они тоже. Но подозреваю, что просто так их хоронить нельзя.
— Правильно подозреваешь, — ответил Лазарев. — Но здесь я тебе ничем не помогу. Все подобные случаи регистрируются Императорской гвардией, и вопросы, касающиеся захоронений, решают тоже они. Но вообще-то, мы с тобой по телефону говорим о том, что положено обсуждать при личной встрече. Может, поужинаем сегодня вместе?
— Извините, но сегодня никак не могу, — отказался я. — Приглашен на вечеринку к Диане Мальцевой.
— Мальцевой? — в голосе Лазарева отчетливо зазвенел металл. — Не самый лучший выбор.
— Мы с ней пока в одной команде, так что…
— Мальцевы в одной команде только с собой.