- Стой, ты сказал... игроки? - вырвалось у меня.
- Да... игроки... четверо вроде.
Это была крайне интересная информация. Я на некоторые время совсем отстранился от беседы, обдумывая изменившиеся обстоятельства. Моя неудача на самом деле - невероятное везение. Мегаквест, чёртов мегаквест! Но мне стоит поспешить и первым преодолеть барьер разработчиков. Ребята не поймут, если новоявленные конкуренты отберут у меня приз в шаге от победы.
- И... много таких как мы... помощников... уже в вашем отделе? - спросил Федя.
- Будете первыми и последними. Не думаю, что у кого-то кроме меня удастся уболтать Петра Алексеевича. Весьма интересная личность, скажу вам, гений в подборке кадров и управлении.
Повисла тишина. Я был совершенно сбит с толку. Радость от подтверждения самых смелых надежд отступила на второй план. До этого момент никто из нас, разве что кроме брата, не представлял себя работником ВиртМира. Особенно в столь скорой перспективе. Это было как снег на голову посреди июльской жары.
Моей консервативной натуре не хотелось менять привычный застоявшийся уклад жизни. Вдруг мне припомнились странные взгляды, что отец бросал на меня, когда говорил о незваных игроках. Неужто он знает, что это я? Да нет, откуда! Все эти странности очень, очень не с проста. Особенно меня удивляло его стремление посадить нас на хлебное место. Это было совсем не в его стиле. Он скорее бы отпустил нас в вольное плавание по окончанию института, дал бы нюхнуть реальной жизни, а уж потом - только потом, когда дитятки набьют шишек полную макушку - немножко бы помог. Воспитание - одна из тех вещей, которое не дают папе и нашим тёткам жить дружно в одном доме. От своих принципов он не отказывается.
Разве что я банально что-то упускаю. Скажем, он знает, что один из пробравшихся игроков - это я, вполне уравновешенный и лояльный человек. И этот самый Пётр Алексеевич, узнав, что я свой, решил убить двух зайцев: и потенциальную ошибку обезвредить, и нового тестера заполучить. Это бы многое объяснило, только вот... каким боком здесь ребята? И почему сразу всё прямо не сказать?
Я, поняв, что развожу пустые теории заговора, оглянулся на ребят. Катя мечтательно улыбалась. А Федя выглядел задумчиво.
- Ну что, орлы? - наконец, устало улыбнувшись, спросил отец. - Согласны?
Катя легко и радостно подтвердила то, что и так было уже всем ясно, кивнул и Федя. Я молчал.
- А ты? Чего молчишь?
Я извиняющиеся улыбнулся:
- Пап, не хочу. Я ничего толком не умею. Ну как я там вам помогу? Нет, не хочу.
Глаза отца сверкнули.
- Слава, ты уже в одиннадцатом классе. Остался последний год школы, а ты до сих пор не определился со своей профессией. Быть может, всё же стоит попробовать себя сейчас?
- Нет, пап, ну не хочу я. И неправ ты, я давно определился. Хочу выучится на переводчика. Языки мне всегда легко давались.
Молчание затянулось. В какой-то момент я не выдержал, и готов уже был сдаться, согласиться. Воля отца была поистине железной. Она давила прессом. Однако именно в эту секунду он отвернулся и сказал:
- Как хочешь. Впрочем, я могу посоветовать тебя в отдел языков. Там составляют тексты на вымышленных языках вирма. Хочешь?
В этот раз он не смотрел на меня, но даже так я будто кожей чувствовал, как вибрирует стальной стержень внутри. Я задумался. Вспомнил тайнопись магов. И в этот раз решение было исключительно моим.
Папа, не скрывая своей радости, улыбнулся:
- Вот и замечательно. А теперь спать! Завтра рано вставать.
- А вы?
Он хмыкнул.
- А мы будем работать.
Той ночью я долго не мог уснуть. Возбуждённый мозг зациклился на последних событиях и, стоило мне закрыть глаза, как перед утомлённым и одновременно болезненно бодрым взором вставали странные и мутные образы. Они завораживали и пугали. Я долго лежал, борясь со сном и не решаясь смежить веки. Светлые полосы на потолке - лучи солнца, пробившиеся сквозь плотные шторы - медленно скользили в бок.
Наконец, сознание поплыло по чёрным волнам забвения... однако я не усну. Это было ощущение, очень похожее на погружение в вирм. Тело оцепенело, дыхание замедлилось, вышло из-под контроля разума. Я вдруг потерял всякую связь с реальностью, очутившись в безграничной тёмной недвижной пустоте, оставаясь при том в полном сознании. Я дёрнулся... и резко сел, скинув одеяло.
Сестра, спавшая рядом, скатилась с матраса на пол и недовольно заворчала. Федя, лежавший с другой стороны, тоже сел, и, зевнув, поинтересовался, какого демона я не даю ему спать перед важным для карьеры днём.
- Прости... просто кошмар. Спокойной ночи.