— Что-то здесь не так, — оторвался от внешнего перископа Карелайнен.
— Включи камеру, — коротко скомандовал Фролов, у него вдруг возникло неясное предчувствие тяжкого.
Все уставились на экран высокой четкости, его использовали не так часто, старую технику берегли. Камера приблизила неясное пока изображение, выровняла резкость, и теперь они достаточно подробно наблюдали наполовину заметенный вездеход схожей конструкции.
— Второй, поверни чуть вправо, я пометил лазером.
— Вас понял, первый.
Большой вездеход остановился, а на разведку ушла более легкая машина. В случае чего ее экипаж мог поместиться в головной. Мучительно долго пошли минуты ожидания. Штурман не отрывался от перископа, а командир, выключив бесценную нынче технику, ожидал сигнала.
— Командир, машина мертва, внутри люди.
— Как они?
— А как на морозе?
— Стойте на месте, мы идем к вам. Иван, тихонько вперед, встань в метрах двадцати. Пойду только я.
Фролов повернулся назад, доставая «выходную» одежду. На душе стало муторно, потому что самые тягостные предчувствия начали сбываться.
«Протокол номер два, дьявол побери!»
Некоторое время заняла подготовка и проверка оборудования, затем загудел вентилятор.
Это был не вездеход для дальних выездов, а грузный и широкий тяжеловоз. Обычно такие использовали, чтобы работать рядом со станцией. Наверху торчала стрела небольшого манипулятора, одна дверца была приоткрыта. Около самой машины находились двое: Нетребко и Валов. Старый стрелок призывно махнул рукой:
— Сюда, командир.
Фролов осторожно просунулся внутрь. Впереди в салоне кабины находились трое, один лежал лицом на приборной панели, второй сидел, третий полулежал. Глаза у всех закрыты, лица заиндевели и потемнели, на ресницах и открытых волосах пенилась белым изморозь. Значит, замерзли не так давно. Стоп! Что-то внезапно здорово насторожило опытного следопыта. Пятна, на их коже какие-то странные пятна и губы слишком черные, как будто на них замерзла лезущая изнутри пена.
— Всем стоять! Это зараза!
Под масками не было видно выражение лиц «выходящих», но люди тут же дисциплинированно замерли на месте.
— Вы к чему-либо внутри прикасались?
— Нет, командир, только дверь приоткрыли. Она не была заперта.
— Так. Эльдар, срочно сюда систему обеззараживания, три кислородные маски и съемочную камеру!
— Принял.
— Всем — «Протокол номер два».
Через пять минут высокая фигура «ходока» остановилась в десяти метрах от них. Фаткулин положил вещи на лед и отошел в сторону. Трое «выходящих» побрызгали смесью на легкие маски, протерли их, затем одели на головы основательно сконструированные закрытые шлемы и начали по очереди поливать друг друга специальным раствором. На морозе он быстро замерзал и высыхал, но смыть потенциальную заразу был должен. Перед этим Фролов сделал несколько снимков на камеру для ученых, взял биологические пробы, затем упаковал все в специальный герметичный лоток.
Василий ушел во второй вездеход. Если у них случился неудачный контакт, то он коснется лишь одной машины. Там могли разместиться до четырех человек, так что не было особо тесно. Они взяли экспресс-пробы и засунули в походный анализатор. Пока все трое чувствовали себя хорошо. Командир бросил взгляд в сторону приборов, заметил излишнюю бледность на лице Ильи и выдохнул:
— Ну, хоть что-то становится понятным.
Тарас обернулся:
— Думаешь, их выкосила эпидемия?
— А чего ради они бежали со станции?
— Машину только подобрали неудачную.
— Какая уж попалась под руку. Скорей всего на двадцать четвертой возникла паника, руководство станцией оказалось потеряно. Они даже не успели послать нам сигнал.
Стрелок выдохнул:
— Вот дела, командир.
— И что это за стремительная дрянь? У них же аналогичная нашей Топь. Мы смогли совместно её отрегулировать, и вирусных инфекций давно никто не видел.
Иван лишь вздохнул в ответ, не отнимая руки от штурвала, переключил тумблер нагрева. Фролов еще раз глянул в сторону работающего анализатора, включил общую связь и скомандовал:
— Двигаемся дальше. «Протокол номер два».
Люди в кабине были напряжены, большая часть пути показалась им теперь легкой и веселой прогулкой. Солнце уже начало понемногу клониться вниз, мороз достиг пятидесяти пяти, берег снова стал обрывистым, приближалась СС 24. Из едущих в рейде на ней бывали только первые два призыва. Контакты между станциями в последние годы были довольно редки. Люди экономили ресурсы, хотя может быть, просто утеряли желание общаться друг с другом. Фролов же напряженно обдумывал их дальнейшие действия.