Василий пристально глянул на щегольски одетого мужчину.
— В отличие от тебя, мне еще интересно, чем живут люди на СС 25, которую мы спасаем.
— Ты обвиняешь меня в отсутствии полной информации?
Фролов ехидно осклабился:
— Про это не скажу. Но её интерпретация администрацией весьма занятна. Ваши запреты…
Вот здесь Гарян в первый раз серьезно занервничал.
— Они научно обоснованы. Нам также неприятно, что пришлось вводить непопулярные меры. Но ты, Василий, не обладаешь всеми доступными данными, а берешься судить нас.
— Ну что ж, — Фролов пожал плечами. — Тут согласен. Но как член расширенного Совета я ведь могу попросить их предоставить? Не так ли, Гарик?
Кислая улыбка появилась на лице куратора.
— Ты уходишь от темы разговора с помощью дешевого популизма.
— Да ладно? То есть поставить себя выше общества, нарушать договоры и обязательства вы там на уровне А можете, а отвечать за это не желаете?
Гарян злобно набычился:
— Командир Фролов, я бы попросил вас оставить эти незаслуженные инсинуации при себе! И впредь следить за словами!
— А то что? Законопатите меня вниз? Ничего, и там живут люди. В отличие от тебя, Гарик, я там побывал и разговаривал с ними. Я много общаюсь с обычными цивисами станции и на ней все не так гладко, как вы представляете. И если уж Администрация вводит всеобщие ограничения, то и сама должна их соблюдать. По факту я вижу совсем иное.
— Дешевка! — выплюнул взявший себя в руки Гарян. — Сам полез вниз из-за своей непутевой жены, а винит во всем других.
— Что ты сказал⁈
Такой реакции от командира СпаСа куратор явно не ожидал. Он больше привык полагаться на отчеты и доклады, а не на личные наблюдения и поэтому совершил знаковую ошибку в разговоре. В одно мгновение Фролов оказался рядом и навис над Гаряном отчаянной глыбой возмездия. Тот в страхе сжался в кресле, когда на его плечо опустилась тяжелая рука.
— Василий!
— Не бойтесь, Петр Степанович, ничего я ему не сделаю. Пока. Физическое насилие ведь у нас на станции запрещено? Так, Гарик? Разве что полисы на нижних уровнях частенько выходят из условия Соглашения. Но я ведь не они. Или ты меня боишься?
Куратор резко побледнел, ему вдруг стало не по себе. Он впервые за долгие годы увидел реальную опасность совсем рядом. Эти стальные тиски рук могли запросто поломать ему шею. Затем тело перебросили бы по технологическому лифту вниз и навечно упрятали в Топи.
Со страху Гарян буквально забился в истерике:
— Ты еще за это ответишь! Как и за то, что тебя в нужный момент не оказалось на рабочем месте. Личные проблемы надо решать иными методами!
— Плети, плети Емеля, — Фролов неожиданно для себя ощущал себя в данный момент совершенно спокойным. — Но как бы то ни было, я в ближайшее время потребую заседание расширенного Совета.
— Никогда!
Гарян взвился от нескрываемой злобы. Он уже стоял около двери и потому ощущал себя уверенней. Василий подумал, что этот напыщенный хлыщ в черном костюме в следующий раз придет сюда только с охраной. Трусливое ничтожество!
— Прежде всего есть закон и Соглашения. А ты для вечности никто.
— Петр Степанович, может, чайку? Куда подевалась ваша Леночка?
— Она отлучилась ненадолго. Сейчас организую, Вася.
Соболев выглядел откровенно плохо. И это обстоятельство здорово напрягало Фролова. В случае болезни или даже отставки его сложно будет заменить. Человек, присланный с уровня А попросту уничтожит службу. Так что надо было искать следующего главу среди своего круга.
«Странно, почему сам Соболев этот вопрос еще не поднял. Сдает старик!»
— Ты зачем так поступаешь, Василий? У нас и так с Администрацией отношения аховые. А ты еще и нагнетаешь!
Фролов неторопливо допил чашку и потянулся за чайником. Странно, где-то он такой сервис недавно видел. Да и вкус «чая» был подозрительно знаком. Надо бы расспросить Леночку подробней о поставках.
— С ними только так и нужно! Петр Степанович, меня больше волнует ситуация на станции. Благодаря усилиям доблестной Администрации внизу неспокойно. Её авторитет стремительно катится к нулю. Как ты считаешь, как быстро такие руководители доведут станцию до беды?
Соболев так и не притронулся к чаю. Он уперся взглядом в своего протеже.
— Не слишком круто забираешь, Вася? Забыл, чем такое в последний раз закончилось?
Командир спасателей спокойно выдержал взгляд своего старого друга и наставника:
— Кризисом. Который, мы смогли сообща разрешить и пошли дальше. Только вот не просчитали всех последствий. Я сам каюсь, не сразу добрался до сути. Пришлось дойти до самого дна, Топи, чтобы хотя бы разобраться в самом себе. Мои глаза слишком долго смотрели лишь вверх.