Десятский сделал шаг вперед и подвинулся ближе к Фролову, перейдя на шепот:
— Я не знаю, где центурион уровня «А». Мне самому непонятно ситуация, что у нас назревает.
— Кто тогда командует вами?
— Директор по социальному равновесию, кэп
— Зови его сюда немедленно! Раз это его прерогатива, пусть распутывает. И где ПэН Соболев?
— Извините, командир, я не в курсе.
Десятский и на самом деле выглядел изрядно потерянным. Несмотря на внешнее спокойствие, его бойцы были на грани срыва. Спасатели и техники снесли бы их, даже не поморщившись.
— Тогда двигай живей за тем админом, пока тут рубка не началась. Потом я ничего не смогу сделать.
Минут через десять из служебной дверцы вышли десятский и Директор по социальному равновесию. Ему подчинялись многие службы, связанные с жизнью цивисов, в том числе и отделы по безопасности, куда непосредственно входили полисы. Ярский был один из немногих, кто пролез на этот пост из старого руководства СС 25. Обычно представительный и вальяжный сию секунду он выглядел изрядно растерянным.
Фролов сделал шаг к нему и начал без обиняков:
— Ярский, что, дьявол побери, здесь происходит?
— Да, фаллический символ! Почему нас не пускают внутрь? И эти черти… — Прохоревич кивнул в сторону полисов, — здесь на каком основании!
Народ загомонил:
— Мы же подали заявку вовремя.
— Администрация расторгает Соглашение?
— Требуем ответа!
— Иначе отвечать будете по изначальному закону!
— Долой Администрацию!
Директор ошалело таращил глаза на группу разъяренных мужчин. Он давно отвык от подобного к себе отношения. Но, наконец, совладал с собой и смог выдавить первые слова:
— Нннет! Мы просто… — затем он совсем потух и жалко обратился командиру СпаСа. — Василий Иванович, можно вас на пару слов.
Только сейчас Фролов заметил, что в глазах Ярского плещет откровенным страхом. Внутри ёкнуло, и Василий тут же сделал несколько незаметных знаков для своих. Тут же в рядах спасателей произошли почти невидимые перестроения, а наблюдающие за ними из прохода спасатели быстро потянулись к узким коробам, что были припрятаны заранее в технологических отверстиях.
— Я многое не знаю, Василий Иванович. Тут такое дело… — видимо, злой взгляд командира СпаСа подстегнул разговорчивость Ярского. — Представляете, на самом деле нам никто не сообщил о текущем заседании. Я отдыхал с утра в сауне, когда за мной пришли и доложили, что у входа в сектор начались беспорядки.
— Это пока еще не беспорядки, Олег Иванович. Но они обязательно начнутся, если мы с вами не договоримся.
Ярский был всерьез напуган, но все еще играл свою привычную роль:
— Вы хотите крови, как пять лет назад?
Фролов внимательно посмотрел в глаза Директора:
— Олежа, пять лет назад кровь лилась на нижних уровнях. Сегодня будет по-иному. Где все остальные? Кто отвечает у вас за коммуникацию? Куда делся технический персонал Администрации? Говори быстро!
Жесткие вопросы не менее жесткого человека заставили Директора моментально умерить спесь.
— Василий Иванович, не надо крови, умоляю! Все можно разрешить переговорами. Вы же разумный человек!
— Тогда пустите нас внутрь и займемся делом!
— Но там… — Ярский облазил пересохшие губы.
— Что? Олег, мои люди волнуются.
— Нет никого! Я пытался дозвониться до Директоров и никого не нашел на месте. Твориться нечто странное, Василий, и это меня пугает больше, чем ваши беспорядки.
— Почему? — по спине Фролова пробежал неприятный холодок.
— Потому что вы разумные люди. А те, кто замышляет страшное, отъявленные негодяи. Они пойдут на все ради власти.
— Переговоры?
— Да!
Вот сейчас перед ним снова стоял Директор чрезвычайно непростого направления. Видимо, страх прочистил мозги и заставил действовать.
Они собрались в небольшом кабинете Директора по коммуникациям и стратегии. Как раз ему подчинялись все «внешние». Только хоть название и осталось, но суть работы этого отдела Администрации поменялась полностью. Давно исчез былой интерес к жизни вне Купола, а также исследования в области социальной стратегии развития. Фролов и пришедшие с ним руководители и заместители важнейших служб верхних уровней с любопытством озирались. Обстановка была шикарной, даже чересчур.
«Откуда, дьявол побери, у этого хлыща взялась кожаная мебель и эти художественные картины?»
Прохор не выдержал, и не дожидаясь сбора всех, начал пытать Ярского:
— А где сам Саидов? Да и персонал должен в любом случае быть на месте. Что у вас за распущенность такая?