Мимо прошествовали Прохоревич и Даньков. Глава инженерной группы Купола и Первый помощник главы инженерной группы Внешних что-то оживленно между собой обсуждали.
— Никаких признаков возможной бури нет в помине.
— Но меня настораживает наблюдаемый температурный диссонанс. В прошлые разы…
— Это когда было? У вашей службы нет точных данных. Насколько на север вы имеете прогноз?
— До двадцать первой станции. Да и то они передают слишком уж редкие наблюдения.
Инженер остановился:
— Неужели людям стал так неинтересен внешний мир?
— Тенденции проявлялись давно, Сергей Петрович.
Самый пожилой инженер Купола пригладил бороду.
— Уму непостижимо! Упустили воспитание и вот итог! На старости лет приходится смазывать лыжи.
Даньков выражение старшего коллеги до конца так и не понял. Да и что такое лыжи знал лишь понаслышке. Наверху давным-давно царила беспроглядная зима, но воспользоваться привычными для неё человеческими играми не получалось. Ни лыж, ни хоккея, ни керлинга, ни коньков. Лишь редкие вылазки на ставшую чужой и негодной для жизни поверхность планеты.
— Слишком много инженеров и мало психологов, Сергей Петрович.
— Ты так считаешь?
Метеоролог пожал плечами.
— Пока мы были заняты внешним миром, внизу происходили необратимые изменения. Как только спохватились, против нас начали действовать. Они нас единственных боялись, как непреодолимую для Нижних силу.
— Но дожать не получилось, — Прохоревич скривил физиономию. — Кишка тонка у нижних противу нас!
— Но мы понесли потери и уходим. Так что победа в итоге за ними.
— Какая к черту победу! Остаться без Купола с его службами. Они еще об этом не раз пожалеют!
— Вы жестоки, Сергей Петрович.
— Не я, а природа материй, Матвей. Есть несколько вещей, что не должно делать человеку. Не смотреть на солнце, не ссать против ветра и не убивать другого человека. Было в старину ТВ такое понятие — карма…
Но в этот момент к начальнику гаража подошел механик, и старинная тайна осталась не раскрыта. Маховик судьбы десятков тысяч людей продолжал раскручиваться, понемногу сжимаясь в пружину. Никто из них не знал, к чему их действия приведут, но долг забирал людей без остатка. Они всегда работали на все человечество, а не только на её частичку. В этом и отличались Выходящие и подкупольные службы от остальных.
Разбудил Василия не дружеский хлопок по спине или крепкое словцо. Аромат давно позабытого напитка подействовал намного эффективней. Не успел он присесть на дежурной койке, как на коленях оказался удобный до безобразия поднос.
— Кофе? Это кофе!
— Последний подарок двадцать пятой.
Протерев глаза, Фролов разглядел севшего напротив Михалыча и уже в двери знакомую задницу, обтянутую брюками. А Механик заметил его взгляд и хмыкнул:
— Шустрая у тебя девчонка. Не знаю, где она добыла кофе, но с удовольствием выпью. Подкрепляйся, пока время есть. Через двадцать минут всеобщий сбор.
Только сейчас Василий увидел большую кружку кофе, стопку свежих лепешек и брусок разбухшего белкового концентрата. Его заботливо нагрели чьи-то ручки. Хорошо знакомые ему шаловливые ручки.
— Двадцать четвертая примет нас. С большим удовольствием.
Фролов с недоумением бросил взгляд на механика.
— С чего бы это?
— Скучно им. Почитай, лишь полторы тысячи душ там живут. На такую огромную станцию. Она же больше нашей.
— Не понял? Мы же почти восемьсот человек тогда вывезли?
— А сколько осталось в карантине никто и не знал толком. Потом по сусекам нашли еще кое-кого. Да и нарожалось за эти годы много детишек.
— Ничего себе!
— А чего им? Ресурсы есть, Топь запустили, места полно. Да и нам в ближайшие годы талоны на рождение не понадобятся.
Михаил с хитринкой посматривал на командира СпаСа. Тот сначала не понял, а потом, как понял!
«Это же Мила может и троих родить…Васильевичей».
Перспектива захватила Фролова. Сейчас у него появилась четкая цель. Да и крепких молодых людей у него в команде хватало для будущего. Механик угадал ход мыслей легендарного комСпаСа.
— Мужчин там не хватает. Потому и разборки иногда случаются. Ким уже устала от этого. Так что готовься принимать станцию под командование.
— Да я же…
— Без отговорок. Это твоя судьба. У каждого из нас собственная дорога в жизни. Не мне тебе напоминать.
Василий допил кофе, обтер губы и внезапно для себя самого успокоился. Чему быть, того не миновать.