– С кем ты разговариваешь? – спросил Ассам царевича, подкравшись к нему сзади. – Где ты находишься? – спросил парень, нахмурившись, и встав рядом, по левое плечо Хасте. – Опять в игре? – в недоумении, смотрел он в лицо товарища, повернув к нему голову. – Теперь, можно туда не возвращаться. Думаю, в нашей, настоящей реальности, сюжет закончится быстрее, и намного привлекательнее.
– Не волнуйся. Я останусь собой, до конца. Этот долгий путь, нам окупится сполна, – сказал царевич, стоя на середине холма, глядя в горизонт заснеженных горных вершин. Они уходили в самое небо, сливаясь с облаками, кружа голову своими пейзажами, и фантастической высотой. Подниматься туда, без специального снаряжения – смертный приговор.
– Даже, если бы мы смогли взобраться туда, мы бы просто задохнулись, из-за нехватки кислорода, – объясняет Ассам детям, которые уже изъявляют желание покорить вершину мира. – Наше пристанище будет прямо здесь, на этой самой лужайке. С такими восхитительными видами, на все триста шестьдесят градусов.
– Вот именно, – поддержал его Хасте. – Мы будем жить прямо здесь. Даже, не думайте приближаться к этим горам. Это отсюда они красивые и прекрасные, а окажись вы там, будете звать свою мамочку, громче, чем, тогда, когда мы проходили пустыню.
– Но, они не звали мамочку, – улыбаясь, возмутился Ассам. – Они знают, что случилось с их родителями. Это заставит их ненавидеть нас до конца жизни.
– Не важно. Мои персонажи звали. Нам нужно разбить большой лагерь на несколько месяцев. Незачем терять время. Нас ждёт много работы. Долид, подойди сюда! – высокий темнокожий здоровяк, притопал с суровым выражением лица. – Ты же не обижаешься на меня за смерть свои ребят и за то, что было в пустыне?
– За что, мой принц? Вы невиноваты в их смерти. Вы наш законный и заслуженный предводитель. Это я погорячился там, в пустыне. Злые духи вселились в мой разум. Я должен просить прощения, – он похлопал по плечу царевича, затем покружился на месте, тщательно осмотревшись по сторонам.
– Думаю, мы оба погорячились, – отвечает Хасте. – Надеюсь, такого больше не повторится. Нам нужны стройматериалы. Здесь полно горной породы, так, что это не станет проблемой. Прежде, похорони своих ребят или сожги, не знаю, каких вы там ритуалов придерживаетесь. В общем, попрощайтесь со всеми почестями.
– А что хоронить? С кем прощаться? С оставшейся от них одеждой, которую мы уже надели на себя?
– Вот как? Тогда начинайте таскать камни на холм. Советую, прежде, сделать транспортировочные телеги. Знаю, дури у вас, много, вы бы и так справились, но, времени в обрез. Необходимо добыть дерево, и шкуры крупного рогатого ската. Этим займутся сотрудники. Женщины и дети будут пока разгружать запасы продовольствия и весь оставшийся хлам. Бездельничать никому не позволю. Выполняй. – Долид, ушёл к своей бригаде, детьми временно командовал некий Свэнк. Сам Хасте, спустился с холма, вдоль ущелья, с тридцатью людьми, за древесиной, и добычей. Им, на удивление, попадалось множество диких лошадей, которых решили пока не трогать. К ночи, материалов было уже достаточно, для начала стройки, которая бурно началась следующим утром. Строительство шло быстро, и слаженно. Насильно, без отдыха пахать никого не заставляли. Уже на третий день, была построена половина от планирующегося селения. Этой, ночью, Хасте спал уже не в карете, а в своём миниатюрном домике. С ним спали Ассам, Делотой и ещё трое хорошо знакомых ему человек. Когда, царевич вошёл в дверь, мучаясь бессонницей, уже все накрылись одеялами, а лампы потухли. Он слышал, как кто-то возится и неразборчиво бубнит себе под нос. Проходя мимо лежака одного из своего товарища, он почувствовал, как в его ногу сильно впилась чья-то рука.
– Эй, что с тобой, – еле отдёрнул его от себя царевич.
– Мы все умрём, – послышался дрожащий, напуганный голос Ассама.
– Что случилось? Почему? – недоумевает Хасте. – На нас обрушится лавина?
– Хуже. Намного хуже, – полушёпотом продолжает Ассам. В его несвойственной интонации голоса чувствовалась настоящая паника. Будто, он вне себя, или, ему приснился кошмар. Приподнявшись, на бок, он, кажется, заплакал. – Я умру, потому что я смертный. Я вижу, как время убивает нас. Я вижу смерть каждого. Я вижу и свою смерть. Но, я не хочу! Не хочу отдавать свои чувства. Не хочу терять своих ощущений. Хочу оставаться собой целую вечность, но, этому не бывать.