– Это символ ордена Олдеменд, – она поднесла перстень ближе к глазам мужчины. – Его дал мне Хасте, перед тем, как уехать. Тогда он сказал, что однажды, вернётся, чтобы забрать его.
– Расположение луны под сорок пять градусов с нижнего правого края не случайно же верно? – задумался Модис. – На языке нахмау, это явно обозначает какую-то надпись. Общий рай, или, что-то вроде того.
– Рай для всех, – перевела аббревиатуру девушка, жалостно скорчив лицо, и по её щекам потекли слёзы.
– Что ты плачешь сразу, – осторожно пальцами вытирает её слёзы Модис. – Ты сильная, умная. К чему, сейчас эти эмоции? Его нет уже семь лет. Даже, если он выжил, в чём я очень сомневаюсь, вряд ли он вернётся. За такое время, он бы одичал, до уровня дикарей наших соседних племён.
– Так может говорить только тот, кто совершенно не знает его, – возмутилась девушка, опустив руку и сжав её в кулак. – Вот скажи, что ты знаешь о нём? Он был самым красивым, самым умным и самым сильным мужчиной в Вайелоне. Да, что там, в Вайелоне, во всём мире!
– Ну, зачем ты так говоришь? – вздохнул Модис, разглаживая её распущенные волосы. – Это правильно, любить своего брата, но не до такой же степени. Ты же понимаешь, что это твоё субъективное мнение.
– Он был бы лучшим правителем на все времена, – продолжает Микхад, не слушая его.
– И, здесь, тоже не соглашусь. Может, лично я с ним не знаком, но факт в том, что он был психически болен, и твой отец не собирался передавать ему трон. Его можно было бы легко обмануть, в угоду разных политических решений. Им бы нагло манипулировали.
– Это я манипулирую тобой, балван, – встав с кровати, она надела бюстгальтер. – Я живу с тобой только потому, что ты внешне, чем-то отдалённо походишь на Хасте. Когда, я занимаюсь с тобой любовью, я всегда представляю его. Всегда, понимаешь?
– Так, ты его любишь, как любовника? – встал вслед за ней Модис. – Вот это поворот. И, как тебе, так долго, удавалось скрывать это от меня? Но, это не правильно. Полнородные, сиблингуальные инцесты, пусть даже взрослых людей, у нас категорически не приветствуются. Он тоже любил тебя? А кто-нибудь ещё знает об этом? Твои родители? У вас с ним уже что-то было?
– Слишком много вопросов, – она надела легкое белое платье, и перед зеркалом начала заплетать свои волосы. – Я всегда буду пользоваться контрацепцией, и никогда не рожу тебе ребёнка. Если ты, вдруг, будешь настаивать, нам придётся расстаться. – Модис нахмурился, печальным взглядом, он уставился в одну точку. Потом, его будто ударило током. Он соскочил с кровати, и оделся в свой повседневный элегантный костюм.
– Нам действительно, придётся расстаться, – цепляя белые аксельбанты, он недовольно сжал губы. – И, причину, я вынужден, сказать твоему отцу. – Затянув золотые верёвки, на кителе, он расправил его, потянув вниз, и вышел из спальни. Девушка, не обращая на него внимания, взяла моющие принадлежности, и пошла к умывальнику. Спустившись в комплекс кухонных залов, она встретила обслуживающий персонал. Приняв, ожидающий её свежий завтрак, Микхад продолжила сидеть за столом, о чём-то размышляя. На встречу к ней, шёл высокий, как гора, царский страж. Тот, который, ещё, будучи человеком, был самым сильным в городе, но сейчас, он болен двундо, и силы у него добавилось не так, как было бы от полихора, но достаточно много, что сделало здоровяка, любимчиком Рифта. Сейчас, он почти, никогда не отлучается от него.
– Микхад, тебя зовёт отец в тронный зал, срочно, – обратился он к ней, в ожидании, когда девушка встанет из стола. Без лишних вопросов, она направилась к воротам, из которых вышел огромный телохранитель. Нарус сидел у себя на троне, облокотившись на круглую, рукоять. Спинка его нового, прекрасного трона, так высока, что почти достаёт потолок. Широкие ручки, были, как мини-столики, на которых стояли бокалы, доверху наполненные кровью. Опустив голову вниз, казалось, что он спит. Кроме его, и двух охранников, в зале не было никого. Почувствовав приближение дочери, царь выпрямился и поднял своё лицо, которое было чересчур бледным, даже желтоватым. Его глаза по-прежнему оставались целиком белого цвета с одной стороны, и чёрного, с другой, так же, как борода. Но, распущенные волосы, до плеч, у него теперь окрашены в огненный рыжий цвет. На голове надета государственная корона, будто он готовится к официальной встрече. Но, на самом деле, он больше не расстаётся с ней, даже, когда находится в одиночестве, или купается в воде. Серебряно-золотой головной убор, усыпанный цветными драгоценными камнями, является частью его головы. Так же, как и его каркасный серый жилет, надетый поверх бежевой мантии, является частью его собственного тела, а тонкие, чёрные перчатки – часть рук. Микхад остановилась, перед ступенями, ведущими к пьедесталу, на котором возвышался трон.