– А как же физический эксперимент, с натянутой тканью? – спросил небольшой, мальчик, с пышной шевелюрой, лет двенадцати. – Может, проведём его здесь? В школе, на уроке физики, нам показывали, что тела притягиваются друг к другу, на примере двух шариков, которые вдавливали ткань, будто это пространство, и сближались.
– Нет, – резко возразил учитель. – Проводить такие глупые эксперименты, мы не будем. В школе, тебя надурили. Во-первых, в ткани, тела не вдавливались бы вниз, создавая ямы, а горками выпирали вверх. Во-вторых, как бы мы не старались, если, даже, равномерно, со всех сторон, отпустить тяжёлые шарики, с вершин двух горок, в рассыпную, ничего не получится. Потому, что гравитация, к сожалению не настолько проста, чтобы так банально продемонстрировать изменчивость единого алгоритма. Вы никогда не сможете поставить правильный эксперимент, с помощью отделённых друг от друга тел, когда их природа, на самом деле едина. Только представьте, где-то в альтернативной реальности, глупые существа, типа людей, живущие немного по другим законам, пытались бы изучать законы нашего движения. Они построили мощную обсерваторию, ради одного случая. Чтобы посмотреть, как человек пойдёт по комнате. И, о, боже, он пошёл. Однако, его ноги, ушли не сами по себе, заставив тело висеть в воздухе. Они забрали тело с собой, на корню разрушив все их физические теории. Им придётся придумывать кучу новых терминов и дополнительных теорий, чтобы не признавать своё поражение. Ведь, в их мире, у всего наблюдаемого существования, чтобы переместиться из точки а, в точку б, нужно полностью рассыпаться на атомы, и воссоединиться по прибытию, ещё и перемешиваясь по пути, с другими атомами. Математика жестока. Ей плевать на физику. Запомните, физика, настолько ограничена, и узконаправленна, что не в одну эпоху жизни, не сможет изучить даже тысячной доли процента, системы Ассама. Она изучает только то, что можно увидеть, услышать, понюхать, потрогать. Вообще, по сравнению с той полнотой математики, которую мы имеем на сегодняшний день, физика, химия, биология и все остальные науки, не далеко ушли от религии. Они характерны, только для нашего, мизерного мира. Позволяя, лишь слегка его оптимизировать. Оставьте физику бездарным потомкам. Только в математике нет слова «невозможно», при условии, что все её области до конца изучены. Поэтому, прежде чем полагаться на свои чувства и эмоции, помните, у вас их слишком мало. Перейдём к рисунку. Движение направлено, от коротких линий к длинным. У объединённых коротких чёрточек, с длинной левой чертой, появляется направление движения в сторону длинной черты, разумеется. Они будут двигаться в том направлении, пока не выровняются в размерах по всей длине. Но, если эти же короткие чёрточки, объединить с правой длинной линией, они будут двигаться уже в правом направлении. Соответственно, реальное движение этой картины, будет рассеиваться в обе стороны одновременно. Вы можете наблюдать такую картину, в громадном масштабе, на примере расширения вселенной. Либо, в мизерном масштабе, например, между отталкивающимися атомами. В среднем масштабе, тот, в котором работает наше восприятие, и на основе которого, построены все известные науки, кроме математики, мы наблюдаем картинку снизу. Маленькие чёрточки здесь, уже не разбегаются по сторонам, а, наоборот, собираются в кучу. Но, почему? На первый взгляд, придерживаясь той же логики, они должны так же, равномерно распределиться по всей длине, и выровнять масштабы. Дело в том, что в такой концепции, помимо двух расширяющихся объектов, у нас появляется третий вид движения. Объединение скоплений этих чёрточек, в сумме, дающее в два раза больше сужений и расширений. – Масад обвёл точки слева, линию в центре, точки справа, и линию справа, в овал. – Это общий алгоритм. Его движение, будет осуществляться в правом направление, всё так же, в сторону больших масштабов. То же самое, и в этом случае. – Теперь он обвёл в овал всё, кроме правой длинной линии. – Благодаря образованию этих двух, новых алгоритмов, скорость сближения объектов, в два раза выше, скорости, их общего и индивидуального расширения. Выглядит красиво, но согласитесь, не так, как хотел бы видеть наш мозг. Выходит, гравитация, основана не на притяжении двух тел, а на их отталкивании. Но, благодаря тому, что эти объекты, являются частью одного и того же, длинного алгоритма, создаётся иллюзия, что вектор движения, конкретно, в масштабе этих двух тел, меняет направление на противоположное, они сокращают расстояние между собой, до тех пор, пока не образуется картинка выше. Сблизившись слишком близко, они начнут отталкиваться. И так, снова и снова. Первая картинка, постоянно порождает вторую, а вторая первую, стремясь сбалансировать разные длины в единый размер. Что ещё мы не затронули? Время – это масса. Масса – это время. Тот же самый принцип. Вообще, теперь, мы дошли до общего устройства «системы Ассама». Давайте, аккуратно соберём, всё, что у нас получилось в кучу. Возьмите все в руки свои фигурки. Четыре соединённых тетраэдра – это идеальная форма многообразия. И, вот почему. Форма многообразия всегда будет такой, которая может появиться быстрее всех. Какие-либо, бесконечно изогнутые поверхности, не обязательно являются частью бесконечности. Они, так же могут быть частью ограниченного представления. Но, изогнутые вектора, имеют ещё характеристику изогнутости, а значит, они сложнее прямых векторов. Простая логика. При помощи фигурок, которые я вам раздал, можно создать любую изогнутую форму, с любым количеством измерений, несмотря на то, что изогнутой, цельной, или составной формой, тоже можно создать нашу фигуру, за тот же промежуток времени. По сути, кривая расхождения или схождения, совершенно равна по своей природе, идеальной прямой, так, как появлялись они одновременно. Точнее, уже существовали всегда. И, здесь вступает в силу логический минимализм. Зачем, нам нужна форма шара, тора или, какой-нибудь, объёмной спирали, если всё прекрасно работает в восемнадцати, соединённых друг с другом, одинаковых, и, что самое важное, прямых векторах. Четыре тетраэдра, могут быть составной частью, какой попало сложной фигуры. Другими словами, конкретной формы многообразия, в мире, где уже изначально всё было, нет. Она может быть любой, до бесконечности, сколь