Прошло ещё две недели, и первые шаги по дистанционному строительству города мечты, можно считать сделанными. Для управления, столь сложными программами, сотрудникам пришлось сделать настоящие компьютеры, но не супертонкие, крутые планшеты, как, наверное, может прийти в голову, а скорее, похожие на старые печатные машинки. Без экранов, с толстыми, выпирающими круглыми кнопками, насаженными на рычажные механизмы. Помещение второго штаба забито до отказа. Там сидели не только подростки, но и взрослые сотрудники, кропотливо клацая по кнопкам, которые издавали забавные щелчки, будто капающий дождь. Каждый думал о чём-то своём, и все с головой погрузились в работу. Перед каждым ребёнком лежали исписанные листы чертежами, формулами и набором множества чисел в столбцах. Они не принимались печатать, пока сотрудники не проверяли правильность и достоверность данных. Айхад и Масад, шли вдоль рядов со столиками, и брали в руки черновики, внимательно рассматривая измазанные чернилами еле разборчивые каракули. Они тут же, вносили свои изменения или исправления, объясняя причину ошибки и наставляя на следующие шаги. В помещение заходит Делотой, заявляя, что пора сворачиваться и изымает все носители информации, из кодирующих машин. Он собрал целый ящик кассет, выглядящих, как тонкие чёрные пластинки, размером в пять дюймов. Большинство проектов, было уже на стадии завершения, и, этого достаточно, чтобы запустить аппарат под гласным названием Creative – компьютер с уникальным программным обеспечением, способный самостоятельно писать или дописывать желаемый код, на основе считывания мыслей. Войдя в круглое здание первого штаба, Делотой поставил коробку на стол. Тем временем, в самом центре, на железной подставке, и кучей окружающих механизмов, стояла большая прозрачная сфера. Она была метра два в диаметре. Или, даже, чуть больше. Все учёные плотно окружили её, тихо о чём-то переговариваясь. Хасте, сделал шаг вперёд, и прикоснулся к блеклой оболочке, похожей на мыльный пузырь с идеально ровной поверхностью. Он приложил обе руки, ладонями, и тут же поднялся шум, заставивший некоторых вздрогнуть от неожиданности. Механизмы, находившиеся внизу, втыкались в сферу, со всех сторон разными проводами и шлангами. Во внешней стороне, они крепились к грушевидным резиновым ёмкостям, которые начинали сжиматься и разжиматься, за счёт активировавшихся насосов, запитанных от самой сферы. От рук царевича, начали исходить оранжевые свечения, и тонкие молнии, ветвящимися прожилками, направляющиеся прямо в помутневший центр. Там, в центре шара, воздух начал искажаться, как над пылающим костром. Это зрелище, больше напоминало механизм телепортации из детских фантастических фильмов, чем реальный программный преобразователь. Он так зрелищно сверкал, и гудел, что вызывал бурю эмоций, у стоящих рядом коллег. Хасте закрыл глаза, и начал представлять то, что хотел увидеть. И, тут началось веселье. Перед глазами начали мелькать невообразимые картинки. Моря, океаны, хвойные, и лиственные леса, дворцы и небоскрёбы. Розовые облака, тёмные тучи, бескрайние равнины, и горы. Высокие горы, появившиеся внутри шара, начали обрастать мелкими цветными иголочками, которые, как нити, сплетались между собой, образуя, какую-то общую единую сеть. За считанные минуты, эта сеть преобразилась самыми непревзойдёнными декорациями и интерьерами. Похоже, это был комплекс сооружений, который по своей чрезмерно футуристической натуре, можно было перепутать с невнятными пейзажами на гравюрах и росписях стен в Вайелоне. Изобилие несуществующих наборов сочетаний немыслимых деталей и красок, походило на триповый мультфильм. Сложно назвать такие росписи архитектурой. Это искусство, ни на чём не основанное, кроме, непрерывного потока мыслей. Все представления, являются своеобразным миксом из самых впечатляющих материальных вещей, существующих и несуществующих в природе. Смесь веществ в самых разных фазовых состояниях. Здесь комбинируются синеватые газы, бежевые жидкости, и бардовые, тянущиеся, как смола бесформенные массы. Зелёные и серебристые твёрдые монолиты, с подсвечивающимися поверхностями, и ослепительно яркими гранями, подобно сердцевинам, собирают вокруг себя все остальные плетущиеся виды, в единое волокно. Отойдя от шара, Хасте, громко вздохнул, махнув рукой следующему, рядом стоящему в очереди мужчине. Тот, вынул из панели приборов пластину памяти, которая транслировала в сферу исходный код, и вставил свой картридж. Внутри, ничего не изменилось. Эти кассеты, не задавали программные условия, они даже, не являлись связующим, между вводом и выводом информации. Их надобность была в том, чтобы создать среду разработки. Систему отсчёта, или так называемую, реальность. На самом деле, можно было легко, из одной среды, выйти на все остальные, но выделять их из общего многообразия, проще выборочно, вручную, чем использовать всё подряд, когда речь идёт о создании конкретизированных ограниченных вещей. На каждой кассете, используется конкретный ряд дистрибьюторов, который, вынимал определённые мысли из головы, использовал их правильное сочетание, с ранее заданными допустимыми отклонениями (чтобы всё выглядело эстетично и красиво, исключая генерацию монотонных пятен), а компьютер Creative вписывал их в непрерывно сканирующее окружение, в режиме реального времени. Ещё, проще говоря, кассеты с исходниками, являлись направляющей, по которой извлекаются только определённые желаемые мысли, а не все подряд. Работая над общим проектом, это никак стать важно. Так, каждый из участников, внёс свой вклад, в создание «безымянного» города. Участие принимал каждый, и, в течении последующих двух недель, практически без перерыва, создавались новые плацдармы и новые сооружения. Они точились, совершенствовались, улучшались. Менялись перспективы, цветовая гамма, стиль и многое другое. Они могли смело экспериментировать со своими фантазиями, и не бояться, если они окажутся не гармоничными, ведь, их можно легко стереть, вернуть назад или преобразовать. Наконец, пришёл тот день, когда команда закончила работу, над городом мечты ордена Олдеменда. Это была мечта не только Хасте, но и большинства сотрудников НРЦ. Такое событие нельзя было не отметить. Данный проект, сам по себе, реализовывался не для каких-то серьёзных целей, а для беззаботного отдыха, чтобы полноценно ощутить себя в волшебной сказке, для получения простых радостей, и глубоких наслаждений. Они переместились туда, все, до единого, на бескрайнюю высоту. Лишь, на один день. Они наложили программный код на свои тела, начав их полностью контролировать. В совершенстве владеть ими, обращаться как с материалом и инструментами одновременно, творить с ними, всё, что угодно, как с компьютером. Уже теперь, они создали самые изысканные технологии, встроив их прямо вовнутрь своего сознания. Разные запчасти странных агрегатов, похожих на ракеты или камеры хранения, летали по помещению сами собой. Одни механизмы сами разбирались в одном месте, а на их месте, сами собирались совершенно другие. Сотрудники больше не походили на людей, хотя они сами этого ещё не подозревают. Салтарина не устраивает их вектор развития. Он не собирается ждать, когда ненасытная горстка людишек, насытится всеми своими бурными фантазиями, попутно овладев всем многообразием. Ему до лампочки, о чём они там мечтали. Теперь, они овладели столь мощным орудием, что могут заиграться с ним и забыть про Салторина. Нет, угрозу, для огромной нейросети, они совсем не представляют. Находясь в единственном минимальном изменении, от Фоунвилл1, не что не может нести для Салторина опасности расформирования, и, даже малейшего изменения, в этом мире, кроме самого Фоунвилла, и того, что выше его. Праздничный банкет, закончился, не успев начаться. Что же им помешало? Радостные ребята, собирались устроить традиционное застолье, в честь грандиозных успехов. Теперь, казалось бы, главные сложности уже позади. Им оставалось овладеть системой объединений гомерополо, чтобы достичь математического финала, а прежде, окунуться в райские миры индивидуальных наслаждений. Произнеся свой первый тост, Ассам, увлечённо жестикулировал перед внимательно слушающими его коллегами. Он признавался в верности и любви к каждому здесь присутствующему, и, едва он успел умолкнуть, как вдруг, длинный стол, резко взмыл над поверхностью каменного пола, и взорвался, разлетевшись на пыль и труху. От ударной волны, все сидящие люди в зале, улетели по сторонам, с силой врезавшись в стены, покрытые анимационными гравюрами. Башня сильно затрясла