. Смесь веществ в самых разных фазовых состояниях. Здесь комбинируются синеватые газы, бежевые жидкости, и бардовые, тянущиеся, как смола бесформенные массы. Зелёные и серебристые твёрдые монолиты, с подсвечивающимися поверхностями, и ослепительно яркими гранями, подобно сердцевинам, собирают вокруг себя все остальные плетущиеся виды, в единое волокно. Отойдя от шара, Хасте, громко вздохнул, махнув рукой следующему, рядом стоящему в очереди мужчине. Тот, вынул из панели приборов пластину памяти, которая транслировала в сферу исходный код, и вставил свой картридж. Внутри, ничего не изменилось. Эти кассеты, не задавали программные условия, они даже, не являлись связующим, между вводом и выводом информации. Их надобность была в том, чтобы создать среду разработки. Систему отсчёта, или так называемую, реальность. На самом деле, можно было легко, из одной среды, выйти на все остальные, но выделять их из общего многообразия, проще выборочно, вручную, чем использовать всё подряд, когда речь идёт о создании конкретизированных ограниченных вещей. На каждой кассете, используется конкретный ряд дистрибьюторов, который, вынимал определённые мысли из головы, использовал их правильное сочетание, с ранее заданными допустимыми отклонениями (чтобы всё выглядело эстетично и красиво, исключая генерацию монотонных пятен), а компьютер Creative вписывал их в непрерывно сканирующее окружение, в режиме реального времени. Ещё, проще говоря, кассеты с исходниками, являлись направляющей, по которой извлекаются только определённые желаемые мысли, а не все подряд. Работая над общим проектом, это никак стать важно. Так, каждый из участников, внёс свой вклад, в создание «безымянного» города. Участие принимал каждый, и, в течении последующих двух недель, практически без перерыва, создавались новые плацдармы и новые сооружения. Они точились, совершенствовались, улучшались. Менялись перспективы, цветовая гамма, стиль и многое другое. Они могли смело экспериментировать со своими фантазиями, и не бояться, если они окажутся не гармоничными, ведь, их можно легко стереть, вернуть назад или преобразовать. Наконец, пришёл тот день, когда команда закончила работу, над городом мечты ордена Олдеменда. Это была мечта не только Хасте, но и большинства сотрудников НРЦ. Такое событие нельзя было не отметить. Данный проект, сам по себе, реализовывался не для каких-то серьёзных целей, а для беззаботного отдыха, чтобы полноценно ощутить себя в волшебной сказке, для получения простых радостей, и глубоких наслаждений. Они переместились туда, все, до единого, на бескрайнюю высоту. Лишь, на один день. Они наложили программный код на свои тела, начав их полностью контролировать. В совершенстве владеть ими, обращаться как с материалом и инструментами одновременно, творить с ними, всё, что угодно, как с компьютером. Уже теперь, они создали самые изысканные технологии, встроив их прямо вовнутрь своего сознания. Разные запчасти странных агрегатов, похожих на ракеты или камеры хранения, летали по помещению сами собой. Одни механизмы сами разбирались в одном месте, а на их месте, сами собирались совершенно другие. Сотрудники больше не походили на людей, хотя они сами этого ещё не подозревают. Салтарина не устраивает их вектор развития. Он не собирается ждать, когда ненасытная горстка людишек, насытится всеми своими бурными фантазиями, попутно овладев всем многообразием. Ему до лампочки, о чём они там мечтали. Теперь, они овладели столь мощным орудием, что могут заиграться с ним и забыть про Салторина. Нет, угрозу, для огромной нейросети, они совсем не представляют. Находясь в единственном минимальном изменении, от Фоунвилл1, не что не может нести для Салторина опасности расформирования, и, даже малейшего изменения, в этом мире, кроме самого Фоунвилла, и того, что выше его. Праздничный банкет, закончился, не успев начаться. Что же им помешало? Радостные ребята, собирались устроить традиционное застолье, в честь грандиозных успехов. Теперь, казалось бы, главные сложности уже позади. Им оставалось овладеть системой объединений гомерополо, чтобы достичь математического финала, а прежде, окунуться в райские миры индивидуальных наслаждений. Произнеся свой первый тост, Ассам, увлечённо жестикулировал перед внимательно слушающими его коллегами. Он признавался в верности и любви к каждому здесь присутствующему, и, едва он успел умолкнуть, как вдруг, длинный стол, резко взмыл над поверхностью каменного пола, и взорвался, разлетевшись на пыль и труху. От ударной волны, все сидящие люди в зале, улетели по сторонам, с силой врезавшись в стены, покрытые анимационными гравюрами. Башня сильно затряслась и начала рушиться. В этот момент, сотрудники, уже обладали, практически бесконечными силами. Даже совместный симбиоз Полихора и Двундо, не имел такого широкого потенциала. Однако, все их способности, неожиданно нейтрализовались. Кто-то вмешался в их управляющую систему. Картины, с яркими художественными изображениями потекли, ужасно уродуясь. Они порождали страшные силуэты чудовищ, из самых глубинных страхов сознания. Силуэты эти, оказывается, каждый видел по-разному. Но, для большинства, они представлялись в образе тех самых, коварных и безжалостных безликих стражей Шадаха. Их затенённые фигуры, нельзя было разглядеть наверняка. Они, словно маскировались, стояли в тени, или за тонким занавесом. И, Лишь одна фигура, сильно выделялась на фоне остальных. Это огромный человеческий образ, в невообразимых чёрных доспехах, который вышел из тени, и все его контуры, чётко прорисовались. Его жуткая голова, непонятно даже, была в шлеме, или без него. Выражение его эмоций было так необычно, что создавалось впечатление, что на лице постоянно менялись маски. Развивающиеся вверху волосы, или верёвки, как развивающиеся на ветру слизни, похоже, имитировали чёрный огонь. Медленно вытянув руку вперёд, он начал дышать. Внезапно, всё померкло. Абсолютная темнота, издающая невнятные нарастающие шёпоты, продирающие до мурашек. Все люди, будто погрузились в транс. Они не могли ничего спросить, и, даже, ни о чём подумать. Кажется, эти шёпоты, исходили именно от стен. От тех нарисованных образов, которые там всплыли. Хасте потерялся во времени и пространстве. Он, словно заблудился в дурном сне, и, не успев моргнуть глазами, тут же проснулся. Перед лицом, появился резкий свет. Он был уже не в башне, он куда-то шёл, но куда, сам того не понимал. Солнце, сильно слепило его взор. Сзади, он ощущал лежащую на своём плече руку. Такое чувство, что его куда-то вели, и, боялись, что он сбежит. Царевич боялся обернуться, чтобы посмотреть на своего сопровождающего. Он чувствовал, всем телом, что это был Салторин, в образе высокого чёрного ужаса, что предстал перед ними в помещении. Что он задумал? Возникали мысли в голове Хасте. Снежные долины, в его глазах слегка пожелтели. Горы превратились в пустынные песочные дюны. Он невольно погрузился в свой выдуманный мир, в тревожный момент погони тройственного пророка за его настоящей личностью. Но, он не мог воспринимать объекты целостно. В голове всё перемешалось. Здания принадлежат настоящей реальности, а песок – выдуманной. Мост, по которому он шёл, был настоящим, а под ним, летали, огромные круглые, серые диски, похожие на летающие тарелки. Они не могли быть настоящими. И, он не собирался проверить это, однако, перед глазами неажиданно замелькали картинки, нахлынувших череды событий, и, чтобы спастись, он решил спрыгнуть вниз. Он и не собирался бежать, скрываться от чудовища. Он знал, что это бесполезно, и будет только хуже, но он потерял контроль над собой. Потерял свою реальность.… Всё тело сильно пульсировало, отдавая жуткой болью. Он одновременно ощущал себя в двух разных местах. Теперь, в трёх, четырёх, и даже в пяти. Мозг сейчас взорвётся. Он чувствовал, как кончиками пальцев, зацепился за самый край моста. Ему протянули руку. Это силуэт того самого монстра в доспехах. Его красные быки вместо глаз, начали сужаться. Он, как будто щурится, заподозрив что-то неладное. Вытащив царевича, болтающегося над пропастью, в следующее же мгновение, он поместил его, в пустую мрачную комнату, без единого предмета. Из стен комнаты, так же торчало множество лиц, стражей Шадаха. Они осторожно ощупывали, стену с внешней стороны, будто пытались выбраться наружу из зеркала. Заметив царевича, они яростно вонзали в стену пальцы, и из них, как из кранов, под сильным напором начинала вытекать желеобразная противная чёрная рвота, заполняя всё помещение, она начинала пузыриться.