– Потрогайте его лоб, мне кажется, у него жар, – обратился Рифт к сидящим рядом жрецам.
– Я знал, что тебе потребуются доказательства моего всесилия. Ты же не думаешь, что я настолько глуп, чтобы шантажировать подобными заявлениями? Ставить ультиматум царю, пусть и такому ограниченному, притворившись чародеем, не лучшая затея, – Сальсырель положил свои руки ладонями на стол. Его оттопыренные пальцы, отсоединились, и поползли, как черви в разные стороны! С двух палец, спали золотые перстни, которые, похоже, приходились ему не по размеру. На остальных пальцах, извивающихся как гусеницы, перстни держались плотно. Выпучив глаза, царь был поражён происходящим, но не шокирован, до глубины костей. Тогда пальцы, бегающие в рассыпную, словно одичали и начали прыгать прямо на него. Мизинец залетел ему в ухо, а указательный прямо в рот. Ещё парочка пальцев запуталась в волосах. Скидывая с себя ожившие фаланги, Нарус соскочил со стула, чуть было, не устроив панику. Довольный верховный жрец, вытянул вперёд свои руки, ладонями к себе, демонстрируя, как его пальцы отрастают обратно. Отрасли они почти моментально, причём, делали это наоборот. От новых кончиков, образовавшихся прямо в воздухе, вытянулись до своих оснований. Его старые пальцы, запрыгнули обратно на стол, и, словно послушные питомцы выстроились в ряд. Он начал снимать с них все свои перстни, и надевать на новые пальцы. – Этот безобидный фокус, лишь малая часть моих безграничных способностей. Я могу творить со своим организмом всё, что мне вздумается. Я даже не знаю, с чем это сравнить. Словно, у меня появилось больше степеней свободы в движении. Ты можешь поворачивать голову только вправо и влево, а я, например, могу сделать вот так, – он снял с себя кебад, и его голова, с громким хрустом черепа, ввернулась вовнутрь. Сзади, на стороне разрыва, появились его новые две половины лица, которые, вращаясь по одной оси с шеей, двигались в противоположные стороны, и соединились спереди, там, где изначально провалились вглубь. Нацепив кебад обратно на подбородок, на его физиономии появилась ухмылка. – Я чувствую каждую молекулу внутри себя, и снаружи. Надеюсь, этой демонстрации тебе было достаточно.
– Так вот, почему ты стал так бледен? – начал догадываться Нарус, пятясь назад, до тех пор, пока не прижался к стене. – Ты, чудовище! Грибная болезнь поразила тебя, как нахмау. Но, как это возможно? Почему и когда это произошло?
– Сам ты чудовище. Это произошло сегодня, – спокойно ответил Сальсырель, встав со своего стула. – Прямо в храме Бирхаттен. Не знаю даже, дар это или проклятие. Мне остаётся жить очень мало, зато, я могу воплотить все свои мечты. И, нужно поспешить, пока Двундо не завладел всеми остальными. Ах да, я же забыл сказать, что жить вам всем осталось чуть больше меня. Правильно говорил Михур. Кода знаешь, что смерть твоя близка, всё становится безразличным. Апокалипсис, уже пришёл.