– Да, ты же настоящий маньяк, – шепотом осуждает его царь, бубня себе под нос. – Зачем я иду у тебя на поводу? – нахмурился правитель, опустив голову вниз. – Я не должен этого делать. Тебя не послушают власти совета.
– Мне плевать на совет, неужели ты не понимаешь? Я уничтожу их всех в одиночку, вот этими руками, вместе со всеми их прихвостнями, – крепко сжав кулаки, он потряс ими перед своей головой. – Главное, чтобы народ был на моей стороне. А народ будет на моей стороне. Ты это знаешь. Народ всегда был на стороне верховных жрецов.
– Тогда зачем тебе нужен я? Если, ты такой всемогущий, зачем тебе сторонники?
– Каким бы всемогущим я не был, внутри, я чувствую себя, как человек, а не как мицелий. Брось, я же не Хораган, каменное сердце (бог «горы противоречия» у раттабов, считается самым глупым богом и высмеивается в культуре осирисов). Мне, как и всем, нужна моральная поддержка. Мне нужны друзья, и последователи, так же, как и любому человеку. Хоть, кто-то, кто будет разделять мою точку зрения. Это, естественное чувство. Пожалуйста, не ищи в этом подвох. Я знаю, что на тебя всегда можно положиться. Ты самый надёжный и справедливый человек. Кому ещё я смогу так глубоко излить свою душу? Я раскрыл тебе все свои планы. Я раскрыл тебе даже планы гифовых нейросетей. Я искренне, хочу, чтобы ты был моим лучшим советником. О дружбе с тобой, я уже и не мечтаю. Все мои жестокие планы имеют основательные оправдания.
– И, какие же оправдания могут быть такой жестокой диктатуре? По-моему, ты просто собираешься меня подставить, – возразил Рифт, едва успел договорить Сальсырель. – Ведь, я царь, верно? В случае твоей неудачи, в государственном перевороте, можно обвинить меня, а ты, выйдешь сухим из воды. Хотя, зачем тебе оно надо, ты же скоро того, сгинешь. Чёрт, мы все скоро сгинем. Да пошло оно всё! Я не могу вообще строить планы, когда вспоминаю об этом.
– Вот именно, – он подошёл к двери, собираясь выйти из совещательной комнаты. – Просто, старайся не думать об этом. Мне осталось жить совсем недолго, и хочу успеть увидеть тот мир, который очень далёк от идеала. Чтобы сделать его таким, как я хочу, и, чтобы все были счастливы, уйдут десятилетия, а может, и столетия. Пусть мои нововведения не будут приняты тепло, но я действительно считаю, и что они во благо обществу. Сконцентрируйся на завтрашнем дне. Он будет поистине грандиозным, и тебе для этого даже ничего не надо делать. Только принять мою сторону, мои правила. Давай же построим маленькую утопию, которая отвлечёт нас от неизбежного конца. Встретимся в воскресенье, в храме Бинрабан. Чувствую, в этот светлый праздник, Гропи будет залита кровью наших врагов, – он вышел в коридор, и двое жрецов, ушли следом за ним.
Вернувшись в тронный зал, царь погрузился в смятение. Он знал, что Сальсыреля остановить не по силам даже целой армии. Обращаться за помощью к нахмау теперь бессмысленно. Оставшиеся люди в Фимирэле, жалкие и никчёмные. Их новый царь, довольно глуп и не любит сотрудничать. Что же делать? В голове всплывают миллионы вопросов, и не одного ответа. Ещё Хасте решил запереться в этом подземелье, вообще не вовремя. Вся семья очень переживает за него. Вдруг, мысли прервали громко распахнувшиеся двери. В зал заходят двое советчиков царского совета.
– Ваше величество, у нас плохие новости, – в спешки шли они в сторону трона. – Два человека с окраины города, кажется, подхватили гифовую болезнь. Мы знаем, это звучит глупо, но, на улице, уже собираются целые толпы зевак, чтобы посмотреть их новые суперспособности.
– Началось, – волнительно сжал свои губы, без того тревожащийся царь. – Они ведут себя адекватно? – спросил Нарус советчиков.