– Вполне. Нам повезло, что это добросовестные молодые люди. Двадцатилетний юноша, обычный студент и восемнадцатилетняя девушка, сестра известного торговца. Родители, исчезнувших детей, уже пытаются подговорить их, чтобы ворваться в подземелье НРЦ. Ты, понимаешь, к чему это ведёт?
– Конечно, понимаю. Приведите этих развлекателей публики к Сальсырелю. Он поможет им. А сейчас, оставьте меня ненадолго. – Рифт схватился рукой за лоб, и зажмурил глаза. Как теперь объяснять всем, что мицелии собираются захватить осирисов? А, может, не говорить никому. Похоже, Сальсырель не блефовал, говоря о заражениях. Как же всё сложно. Надо срочно, что-то решать. Как пережить завтрашний день, грозящий силовым переворотом? Рифт вынул из нагрудного кармана священный пергамент и карандаш. Он ни разу не писал своей исповеди, и не знал, как правильно это делать. Прикоснувшись острием чернил, к чистой, жёлтой бумаге, он уже собрался писать, но, долго не мог понять, с чего начать. Ему было, что сказать, но он даже не знал, к кому ему обращаться. К какому богу молить, ведь он толком и не веровал не в кого. Вспомнив всех самых могущественных идолов, мифических персонажей, ему в голову никто не пришёл более интересный, чем волшебник Грул, на учения которого, опирался сам Свурт. Теперь, Нарус знал с чего начать. «О, великий Грул. Если ты действительно существуешь, ты обязательно прочтёшь мои слова. Я никогда не жаловался на жизнь, и мне ли жаловаться на неё, ведь с самого рождения, у меня было всё. Но, сейчас пришли самые тяжёлые времена в моей жизни. Я, самый всемогущий по статусу, но чувствую себя самым беспомощным. Я в западне. Мне некому обращаться, кроме тебя. Помоги мне спасти моего старшего сына. Он больной, но он очень одаренный, и пусть однажды, он всё же станет царём. Верховный жрец, Сальсырель обрёл сверхчеловеческую силу. Он собрался забрать власть у совета, и превратить в жизнь свои коварные планы, которые, похоже, сидят у него в башке с самого детства. Но, он не тронет меня, если я не стану противиться ему. И, я не могу помешать ему. У меня даже нет оправданий. Просто не могу. Я трус. Я должен признать, что боюсь его. Он сказал, что мицелии собрались окончательно поработить наш мир. К сегодняшнему дню, заболело уже трое осирисов, и это только те случаи, о которых мне известно. Что же будет твориться дальше? Неужели, мы все погибнем, уже через два-три месяца? Молю тебя, всевышний, и всесущий. Если твоему могуществу нет предела, значит твоему милосердию, тоже нет конца. Я, как правитель, могу попросить только об одном: спаси мой народ от смерти. Пусть они никогда не умрут. Пусть осирисы живут вечно. Я готов принести любую жертву за наше счастье и жизнь. Я клянусь, даже, если ты не выполнишь моих просьб, однажды, я напишу тебе снова. И, как бы плохо мне не было, я благодарю тебя за то, что мы есть». Завернув письмо в Сажавую ткань, оглядевшись по сторонам, Нарус спрятал его в грудной карман.
Из записок Хиба Ибн Алханира (учёный Шелбера, временно переехавший в Иерихею, живший в эпоху Шадаха и Селима Свурта).
Наша делегация отправилась на запад с благой просветительской миссией. Царём Шадахом, нам было поручено обучить местное население основам технических премудростей. Колония Гиза, на большой реке Нил в северной Африке и колония Иерихея, на берегу красного моря, самые перспективные регионы, за пределами Месопотамии. Я пять лет жил с ратабами и шухитами, которые мигрировали с центральной Африки на северо-восток, из-за засухи, ещё две тысячи лет назад. Сейчас, уже четыре года живу с евреитами и бедубами. После моих наблюдений, я могу сделать вывод, о совершенно разной культуре этих народов. Разница в их познаниях и разница в понимании, просто колоссальна. Ратабы – это типичные дикари, как наши хурриты. На данном этапе, они совершенно не способны к многоуровневому мышлению и выстраиванию каких-либо логических цепочек. Они не способны обучиться нашему языку, поэтому, нам пришлось выучить их примитивный язык. Научить ратаба считать до ста – настоящее испытание. А сколько нервов мне пришлось потратить, чтобы научить их читать, это просто ужас. Они заучивали все иероглифы, но не могли их складывать в текст. Текст для них не нёс никакого смысла. Тогда, я попросил наместников пересмотреть нашу программу обучения, и сократить количество народов, попадающих под неё до минимума. В конце концов, я учитель, а не дрессировщик человекоподобных обезьян. В Гизе, проживало более тридцати народов, и большинство из них уже занимались земледелием, а так же смогли построить некие подобия городов, вдоль реки, на тысячу километров к югу. Этот факт заставил нас поверить, в их уникальность, и избранность, среди массы однотипных кочевников. Но, мы заблуждались. По факту, они являлись ещё вчерашними охотниками, а их глиняные сооружения, ставшие святынями, почти все были построены ещё за долго до них, осирисами и теми же евреитами, которые сбежали от сюда во время потопа, большого наводнения. Некоторые постройки, всё же принадлежали местным народам, но какие именно, мы так и не разобрались. Если верить словам, одного племени, то всё было построено либо ими самими, либо их предками, если послушать другие племена, они уверяют, что всё строилось исключительно их предками. Каждый тянул одеяло на себя, а в итоге, никто из них, и строить-то не умел. С шухитами было чуть проще. Взрослые представители этого племени слишком консервативны, и не могли воспринять новые знания, зато дети их вполне освоили арифметику, основы геометрии, физики, астрономии и анатомии. В закрепление этих знаний, они самостоятельно спроектировали простейший, четырёхугольный, пирамидальный храм. Я присутствовал уже на завершающем этапе строительства, и это выглядит великолепно. Сооружение, высотой сто сорок семь метров, с красным, тридцатисантиметровым сапфиром на самой верхушке. Планировалось, что молиться люди будут снаружи храма, чтобы упростить процесс строительства. Внутри, были построены лишь небольшие тоннели, и комнаты для жертвоприношений. Три тысячи человек, с использованием примитивных орудий труда, возможно, и смогли бы самостоятельно воздвигнуть такой храм, за пару столетий. Нам не хотелось смотреть, как бедняги мучаются с каменными топорами, и мы дали им воспользоваться нашими инструментами и нашим материалом, транспортируемым по реке, за семьсот километров отсюда. Они потратили всего двенадцать лет, и их упорство немного удивило меня. Пирамиду строили не рабы, а наёмные рабочие, но они пахали без перерыва, и днём и ночью, в три смены. Стоит признать, навыки каменной обработки, у них уже были. Где они взяли этот опыт неизвестно. Скорей всего, они уже занимались архитектурными делами, и даже строили подобные пирамидки, только маленькие. Поэтому, помощь наших строителей, практически не понадобилась. Языческие религии, которые они исповедовали, были достаточно странны. Вся жизнь шухитов была лишь подготовкой к смерти, или к перерождению, поэтому, они использовали храм, не для мольбы, как мы предполагали, а в качестве усыпальницы, склепа, или могилы, для своих вождей, и, просто влиятельных людей. Предварительно, трупы консервировали, для их лучшей сохранности в разных соленых растворах. Для меня это выглядит, как настоящее надругательство. Зачем сохранять плоть уже умершего человека? Как тело может понадобиться в мире мёртвых? Зачем они ставят к ним глиняную посуду, фарфоровые игрушки, деньги, одежду и другие хозяйственные принадлежности? Странные суеверия странных людей. Но, раз уж они предложили нам хорошую плату, мы научили их бальзамировать тела более сложными, и продуктивными процессами, просушивая ткани и удаляя органы. Такие методы были известны нам, из древних, экспериментальных исследований, по борьбе с онкологией и изучению структуры распада организма. Они получили, что хотели, и, кажется, им от жизни больше ничего и не надо. Разочаровавшись, в пассивности тамошних народов, оставалось любоваться единственным достижением – квадратным сооружением, которое хоть и огромно, но слишком примитивно, и не повергло меня в восторг. Со временем, эта пирамида стала для меня, как будто искусственным холмом. Не хочу высказываться плохо о дружелюбных шухитах, но этому народу было ещё далеко до технической революции. Не добившись успеха в Африке, я переехал в настоящий город-государство Иерихею. Там, были реальные надежды не просто создать продвинутый политический государственный строй, но и возвести этот город в один ряд с нашими долинами. Люди, проживающие в Иерихеи, создали независимую, третью после нахмау и осирисов, самостоятельную цивилизацию. Это город-крепость, (на месте которого будет построен израильский Иерихон), окружённый двойными каменными стенами, и высокими башнями. Они не являлись дикарями, более того, при первой встрече, они считали дикарями нас. Когда они отказались от нашей помощи, в технологической отрасли, царь Шадах, предложил им установить хотя бы дипломатические отношения. Но, они убили всех послов, и собрали большую армию, для изгнания чужеземцев со своей долины. Ночью, неожиданно для нас, они атаковали военный лагерь, на самой ближней заставе, в двадцати километрах от города. Убив пол