– Какие у вас замечательные дочки, двойняшки? – спросил он, глядя на сидевших на заднем сидении восьмилетних девочек, одетых в одинаковые синие платья.
– Да, а вы кто? – Джонатан посмотрел на мужчину с недоверием, не нравились ему такие любопытные люди.
– Дилан Грейс, писатель, вы должно быть слышали обо мне.
– Да, возможно я видел ваши книги в магазине.
Дилайн Грейс сейчас находился на самом верху в списке продаж. Почти каждая его книга становилась бестселлером, но, как и многие авторы, написавшие больше десятка книг, он столкнулся с проблемой. Ему хотелось чего-то нового, он понимал, что, если он продолжит писать такие же книги, как и сейчас, его популярность рано или поздно иссякнет. Да, читатель не любит перемены, но еще меньше он любит самоповторы. Он сможет простить их раз или два, но в конечном счете ему это надоест.
– Я рад, будьте осторожны на дороге, – помахав рукой сказал Дилан.
– Вы тоже, – без особого энтузиазма ответил ему Джонатан.
Сев в машину, он поехал по направлению дома. Небеса разверзлись и капли дождя начали падать на лобовое стекло. Джонатан включил дворники и посмотрел в зеркало заднего вида на своих дочек. Эти два милых ангелочка спокойно сидели и смотрели в окно, каждая в свою сторону. Джонатан очень любил своих детей, ведь они напоминали ему о жене, которая покинула их несколько лет назад. Ему почему-то стало очень грустно, как в тот день, когда он прощался с ней.
Дождь был такой сильный, что дворники едва справлялись. Джонатан не без труда увидел красный сигнал светофора и остановился на перекрестке. Он решил повернуться к девочкам и сказать, что они скоро будут дома, и в этот момент в их машину врезался сбоку фургон.
Удар был не слишком сильным, но Джонатан отлетел на пассажирской сиденье. Все вокруг плыло, и он никак не мог сообразить, что произошло. Немного придя в себя, он посмотрел на заднее сиденье и обнаружил, что девочек там нет. Он попытался открыть водительскую дверь, но она заклинила. Пришлось вылезать через пассажирскую. Дождь продолжал лить, а девочек нигде не было видно.
07:00, 27 мая, понедельник, Джек Фаул
Странный сон мне сегодня приснился. Он был похож на фильм, где диктор пояснял происходящее. Впрочем, самое странное было даже не это, а наличии в нем моего соседа. Я уже и забыл про него, так как дверь в его комнату была закрыта, а телевизор не слышен, но скорее всего он до сих пор был там. Я не заходил бы к нему еще очень долго, но раз сон напомнил мне о его существовании, надо его навестить.
Я оделся, вышел в коридор и зашел в комнату к мужчине. Я заметил нечто странное в ауре и активировал свое зрение. Помимо мужчины в комнате оказалось двое девочек, тех самых, что я видел во сне. Они стояли рядом с ним и одна из них гладила его по голове.
– Как вы здесь оказались? – спросил я, и девочки с испугом, посмотрев на меня исчезли. – Не бойтесь, – сказал я, но назад они так и не вернулись.
Я подошел к мужчине и помахал у него перед лицом рукой, но также, как и раньше, он не заметил меня. Судя по всему, он и не видел своих дочерей, что приходили сюда.
08:27, 27 мая, понедельник, Кристофер Бейтс
– Что у нас тут? – спросил я, смотря на вытащенного из воды утопленника.
– Молодой человек, двадцать пять лет, зовут Генри Рубинштейн, судя по всему, пробыл в воде не меньше суток, утонул, работал в закусочной неподалеку.
– Интересная фамилия, следы насилия есть?
– Нет, то ли самоубийство, то ли упал с моста по неосторожности, не знаю, но никаких следов нет, возможно найду что-то, когда мы привезем его в лабораторию.
– Ясно. Что думаешь, Сара? – спросил я у своей напарницы, которая все это время хранила молчание.
– Судя по одежде и работе он явно небогатый, возможно самоубийство, в этом городе это не редкость, – такого скепсиса и хладнокровия я от нее еще никогда не слышал и не видел.
– Все же раз мы тут, проработаем версию с убийством.
– Мы тут, потому что, услышав по рации сообщение об утопленнике вы сразу ринулись сюда. А не потому, что кто-то нашел улики или травмы на теле жертвы, требующие вмешательства убойного отдела, – Сара была очень недовольна.
– Назовем это предчувствием.
Я пошел к берегу подальше от Сары и ее неоправданного в данном случае гнева, я понимал, на что она злится, но работа есть работа и здесь нет места эмоциям. Очень хотелось закурить, но приступ тошноты от одной только мысли, отбил все желание.