- Да, - подхватила женщина, - мы все не только родом из детства, но и воспитаны, благодаря нашим дедушкам и бабушкам. Жалко, что уходят... Но память наша жива. Я помню до сих пор, как мой дед умирал. Это произошло пять лет назад. Приехала дочь из Канады, она дизайнер. Он очень хотел её видеть, потому что она уехала туда и там же замуж вышла, дед обиделся, что в родной город не приехала, не познакомила, как положено с женихом, да еще родила сына, одно радовало его сердце - назвала в честь него. И это за два с половиной года пребывания в Эдмонтоне. Приехав, они втроём остановились у родителей, так как у меня места для них маловато, квартира хоть и трёхкомнатная, но маленькая, а у родителей - дом.
Вот мы все вместе и поехали. Сначала к бабушке показались, она нас встречала пирогами, потом к деду. Когда прибыли, маленький был у меня на руках и заснул в дороге. Высадились. Дочь первой высадилась из машины. Дед, к счастью, находился дома, не пришлось его искать по подлесью. Вышел, глянул так сурово, а она, коза, открыла калитку да как прыгнет с криком «Де-е-ед!» прямо к нему и повисла мартышкой, как в детстве. Тот чуть качнулся от её напора, обнял, пожурил, что его забыла. Малец у меня на руках завозился, ему было всего четыре месяца. Я тихо подошла к деду, муж дочери хотел принять сына к себе, но я покачала головой: не надо, мол. Мой муж уже выгружал вещи в дом… - она как-то замялась, но затем произнесла: - Дед с дочерью придвинулся ко мне, посмотрел на спящего праправнука и сказал: «Вот теперь можно и умереть». Мы, естественно, на него зашикали, что ему еще жить и жить, однако… через несколько дней он ушёл от нас. – возникла тягучая пауза, женщина глубоко и длинно вздохнула. – Отцу он позвонил утром, попросил приехать обязательно. Я напросилась с ним и не зря. Как всегда, привезли котомки провизии. Дед спокойно на всё глянул, вздохнул и твёрдо сказал: «Похороните меня здесь, возле дома, не хочу лежать на кладбище». Мы вскинулись - с ума сошёл, а он: «Не хочу лежать как все». – и хитро взглянул на меня. Я аж покраснела от возмущения.
Позже, поужинав, он пообщался с отцом, а затем со мной. Разговаривали обо всём. Но больше молчали. Мы сидели на веранде, была поздняя весна, пели лесные птицы, тихо, спокойно. Закат тогда, до сих пор помню, стоял необыкновенный: небо турмалиново-сиреневое, безоблачное, чистое, оранжевое солнце затерялось воздушным шариком в верхушках деревьев. На столе – сок берёзовый, вкуснющий… И дед мне говорит: «Славно, что ты приехала, душе моей легко, всё, что надо, я сделал на земле». Я не стала возмущаться на его слова, только прижалась к нему и поцеловала в бритую щеку. А ночью его не стало – ушёл во сне. Я тогда словно в вакууме пребывала. Никак не могла поверить, что он так тихо оставил нас, своих близких, землю, которую любил… А у меня на душе словно что-то откололось. На работе взяла отпуск, я не могла работать, уехала на заимку, обходила все наши места, плакать не могла. Мне везде чудился дед. Я видела его строгие добрые глаза, немного снисходительную улыбку… Телефон отключила. Приехал брат, мама его вызвала – беспокоилась обо мне. Он теперь живёт в столице с семьёй. Только благодаря ему я смогла выйти из своего состояния… И дед в тот день мне приснился…