Давайте поразмыслим. Основное условие параллельного изобретения — это единовре-менность и независимость при его создании. Точно так же могут быть созданы все произведения науки, живописи или литературы; в принципе все, имеющее для человека значение. Вы сказали про смерть автора. А ведь такое было. Вы знаете имя человека, который изобрел колесо? А создателя рычага? Это были гениальные люди. Но время и человечество поглотили их имена, предали забвению. Как это произошло? Мы знаем, что человек проходит по одному и тому же жизненному пути — взрослеет, старится и умирает. За свою жизнь человек узнает опыт других и нарабатывает свой. Там где прошел один, пройдут миллионы: самостоятельно придумывают то, что уже было придумано задолго до них. Идеи живут, люди появляются и исчезают. Нет нужды помнить их имена.
Далее. Находясь на разных континентах, скажем, в Америке и Евразии, древние люди параллельно изобретали важнейшие вещи. Получается, они действовали синхронно, как части чего-то целого, как пальцы одной руки, хватающей топор. И если подумать, синхронное развитие уже не кажется таким уж странным. А может быть, это даже нормально? Не знаю. Знаю только, что этот процесс идет и ускоряется. Это значит, что любая идея, любая концепция, рожденная в голове человека в одной точке Земли, тут же обязательно возникает в тысячах других голов. Уверен, что не только творчество, но и работа, и любовь, и сама жизнь становятся все более идентичными и синхронными у многих людей. Речь идет не просто о повторении идей или концепций. То, что делает один человек — одновременно делают миллионы, будто все мы находимся в едином ментальном поле. Ничто уже не может быть оригинальным и уникальным в этом человеческом мире. Все подчинено алгоритму, как сказал Иван, программе, а это, в свою очередь, и есть признак упрощения. Вполне вероятно, что даже если бы некий литератор вдруг задумал описать наш разговор, а некие читатели — ознакомиться с ним, они потерпели бы неудачу в попытке сделать что-то оригинальное: подобных историй может быть десяток, и они пишутся, уже сейчас. Я вам даже больше скажу. — Эдуард наклонился вперед и понизил голос. — Точно такой же по смыслу разговор может происходить сию секунду в нескольких точках земного шара.
— Стоп. Ты хочешь сказать, что такой же… то есть… — забормотал Иван, соображая. Остальные выпучили глаза.
— Да. По той же модели — хозяин, гости, обед в кругу друзей, субботний уик-энд.
— А что, забавно! — захохотал Томаш. И осекся. Потому что остальные хранили напряженное молчание.
— Что ж, по-твоему, на выходе получаем синхронизацию. От разнообразия к единообразию. — Виктор поглаживал подбородок. — Здесь есть здравая мысль. Если рассудить, многие вещи люди делают синхронно. Ежесекундно рождаются и умирают. Просто это происходит разрозненно, вот и все отличие.
— Умирать, согласитесь, тоже можно по-разному. Одно дело под гусеницами танка и совсем другое в объятиях любовницы. Зрите глубже! Мне видится, что происходит процесс упрощения человеческого существования во всех сферах. Включая образ жизни, мышление, вкусы. Возможно, в этом причина неосознанного копирования: люди просто не способны изменить заложенную программу, живут по одной схеме и выполняют ее, как заведенные.
— Погоди-ка, — возразил Артур. — Человеку свойственны модели поведения и социальные роли. На них основано общество. Так легче жить. Это же не значит, что люди в одной униформе друг друга копируют?
— Нет. Они не копируют друг друга, они сознательно служат концепту. Государству, в твоем случае. Основное отличие здесь — неосознанное, рефлексивное поведение, слияние с массой. Ты же не приказываешь сердцу биться? А теперь представь на мгновенье, что сердца всех людей планеты бьются в унисон, что спят они, принимают пищу и занимаются любовью тоже в одном ритме!
Томаш подавил смешок.
— Ладно, а причем здесь твой утренний фокус?
— Сейчас, — Волков сосредоточенно включил приборчик и прокомментировал. — Вот мой разговор с Томашем. Слушайте.
Они придвинулись поближе. Из диктофона звучали уже знакомые слова: «Как дела? Спасибо, нормально. Как супруга, сынишка? Замечательно. Катя по-прежнему работает, Вовка в школе. В пятом классе уже. Пятерки поди таскает? Иногда четверками разбавляет, и даже трояками. Угу. Как здоровье? Да нормально… Стараюсь не думать об этом. А на работе? Тоже ничего. Сезонное обострение. Бывает и такое…».
— Ну и что? — спросил Томаш.
— Слушаем дальше. Это разговор с Иваном.