Впереди появляется стайка серебристых, похожих на маленькие стрелы рыбок, но, едва заметив нас, поворачивает в сторону. Это выглядит как мерцающий занавес, который колышется в толще воды. Вокруг уже не так темно и смутно. Я снова вижу морское дно. Понятия не имею, куда мы плывем. Не знаю, как Плавает-Быстро удается здесь ориентироваться, но выглядит он очень уверенно. Надеюсь, он и правда знает, куда плывет.
Я по-прежнему не могу поверить, что покинула Сихэвэн всего каких-то пару часов назад. Сначала морское дно было ровным и по нему ползли толстые кабели и трубы, громоздились непонятные устройства, но всё это давно осталось позади. Мы в открытом море, по крайней мере, по моим представлениям.
Еще два месяца назад я боялась воды!
А теперь я плаваю так, словно делаю это всю жизнь. Словно здесь мой дом.
Хотя – кто знает? Может, так оно и есть?
Я погружаюсь в свои мысли, ритмично работая ногами и руками. Теперь я вижу, что продвигаюсь вперед, но, должна признаться, это стоит мне огромных усилий.
Плавает-Быстро, напротив, двигается изящно и легко.
Он плывет подо мной, и я вижу, как играют его мускулы. За спиной на тоненьком плетеном ремешке он носит длинное, вырезанное из кости копье. Даже странно, что оно ему не мешает.
Впрочем, маленький рюкзачок из парасинта, в котором я прихватила с собой самые необходимые вещи, тоже не особо мне мешает. Возможно, это благодаря его треугольной форме и удобным лямкам, продавщица была права.
Я концентрируюсь на дыхании. Запах у воды – или следовало бы сказать, вкус? – не знаю, как еще говорить о воде, которую не пьешь, а вдыхаешь. Словом, она свежая и приятная. Но так было не везде: бывало, что мы ощущали в воде привкус сточных вод и грязи, затхлый, удушливый, мерзкий, а в другой раз нам пришлось проплыть через место, где ужасно пахло химией.
Но сейчас, далеко в открытом море, вода именно такая, какой и должна быть.
А вот мой план по-прежнему кажется мне полнейшим безумием.
Это всё Плавает-Быстро, он заразил меня своей уверенностью. Когда я заявила ему, что хотела бы познакомиться со своим отцом, он ответил: конечно, почему нет, он поможет его отыскать. Это, мол, его долг передо мной. И так посмотрел на меня, что я сразу ему поверила.
Но, может быть, он просто немного наивен?
Я так уж точно наивная. Разве я не знала, что океаны ОГРОМНЫ? Они покрывают семьдесят процентов поверхности Земли. Это более 360 миллионов квадратных километров. Площадь Австралии даже до восьми миллионов не дотянет, и я за всю свою жизнь видела всего-то пару уголков. А хорошо знаю один только Сихэвэн, в котором и четырех квадратных километров не наберется.
Всего четыре!
Безнадежно. Даже хорошо, что я не подумала об этом раньше, иначе я бы наверняка никуда не собралась. С другой стороны, могла ли я поступить по-другому? Раз уж мне выпал шанс, я просто обязана была его использовать. Я не простила бы себе, если бы даже не попыталась.
А потом еще миссис Бреншоу. Она член «Гипъюн Чингу», тайной организации «Друзья глубин», которые защищают субмаринов с тех пор, как те появились.
– Даже если ты не найдешь своего отца, – сказала она мне, – всё, что ты после возвращения сможешь рассказать нам о субмаринах, – как они живут, о чем думают и мечтают и чего боятся – всё это будет бесценно. Мы так мало о них знаем. Мы знакомы с ними лишь по коротким встречам, видим их только через маску для ныряния. А ты сможешь жить рядом с ними – уникальный шанс!
Это меня убедило.
– Самое важное, – внушала мне миссис Бреншоу, – и дальше сохранять в тайне существование субмаринов. Просто представь себе, что будет, если все узнают, что на планете живет еще одна разновидность людей – да еще и искусственно выведенная! – которая может дышать под водой. Начнется настоящая охота!
– Но что я могу сделать? – спросила я.
– Ну, для начала, держись подальше от кораблей. И попробуй убедить субмаринов перестать портить трубопроводы и воровать оборудование с подводных рудников. Это слишком рискованно. Мы дадим им всё, чего они захотят! Правда. Деньги не играют роли. Единственное, чего нам не хватает, – это способа, которым они могли бы сообщить, в чем они нуждаются и как им это передать.
Я пообещала сделать всё, что смогу. Если Плавает-Быстро прав и я Посредница между мирами, может, мне наладить что-то вроде службы доставки?
В любом случае, теперь я прекрасно понимаю, почему моя мама старалась скрыть от всех мое происхождение. В свободных зонах и раньше встречались генетически модифицированные люди, и дискуссии о них велись такие же напряженные, как и сейчас. Но синяя кожа или светящиеся в темноте волосы – это всего лишь несущественное изменение генетического кода. Никакого сравнения с тем, что сделал более сотни лет назад профессор Ён Мо Ким: он создал совершенно новый вид, гибрид человека и рыбы. Моя мама ничего об этом не знала. Она просто хотела, чтобы я росла спокойно и понимала, что без маскировки и тайн тут никак не обойдешься. Если бы она не умерла так рано, она бы наверняка когда-нибудь рассказала мне о том, что мой отец был субмарином. Но она умерла, а меня воспитывала ее сестра, тетя Милдред, которая хранила эту тайну, пожалуй, слишком долго!