Разбор дела, как и положено, осуществлял в приказной избе (местной администрации) назначенный царем и Боярской думой воевода. В описываемое время эту должность в Белозерском уезде отправлял Илья Дмитриевич Загряжский, принадлежавший к хорошо известной служилой фамилии, представители которой уже несколько поколений верно служили московским царям (так, например, его отец Дмитрий Иванович был в свое время можайским воеводой).
Приказные избы в России в XVII — начале XVIII веков — органы местной государственной власти при городовых воеводах. Находились в центрах уездов.
Руководствовались законодательными актами и царскими указами. Исполняли поручения воевод, вели делопроизводство; фиксировали сбор налогов, хранили именные списки служилых людей, материалы воеводского судопроизводства, описи казенного городского имущества и прочее; надзирали за деятельностью выборных должностных лиц (таможенного, кабацкого голов и др.) и органов местного самоуправления.
В случае с «корешишком и травишками» следствие разобралось быстро: для освидетельствования подозрительных объектов был вызван сведущий человек из местных, который дал заключение, что «корешишко-де именуется девятины, от сердечныя скорби держат, а травишко-де держат от гнетишныя скорби (по-видимому, тоски. — А.К.), а лихого-де в том корнишке и в травишке ничего нет». Это подтверждало показания самого Игнашки Васильева, утверждавшего, что он носил с собой девясильный корень и собранную в огороде траву, названия которой он не знает. Это, впрочем, не уберегло подследственного от наказания батогами, «чтоб впредь неповадно было коренья и травы носить». Обвинение же против Якушки Феоктистова представлялось несравненно более серьезным — ведь ему вменяли не какие-то сомнительные «травишки», а зелье вполне определенное; во всех смыслах слова дело его было табак.
Девясил, или Желтый цвет (лат. Inula) — род многолетних растений семейства Астровые. Обладает противовоспалительным, желчегонным, отхаркивающим и слабым мочегонным действием, замедляет перистальтику кишечника и его секреторную активность и в то же время повышает выведение желчи в двенадцатиперстную кишку, что в сочетании с антисептическим эффектом положительно сказывается при лечении органов пищеварения
Трудно сказать определенно, откуда именно табак попал на Русь; наиболее вероятной представляется версия, по которой он пришел из Крымского ханства непосредственно или же через украинских казаков, среди которых употребление табака было в XVII веке широко распространено: например, известная народная песня о Петре Сагайдачном, ставшем гетманом где-то на рубеже XVI и XVII веков, упоминает, что тот «проміняв жінку на тютюн та люльку», то есть на табак и трубку.
Отношение властей к табаку было резко негативным. Уже во времена первого царя из династии Романовых за «питие» табака следовало суровое наказание, о чем упоминает законодательство того времени: «Да в прошлом во сто четыредесять втором году, по указу блаженныя памяти великаго государя царя и великаго князя Михаила Феодоровича всеа Русии на Москве и в городех о табаке заказ учинен крепкой под смертною казнью, чтобы нигде русские люди и иноземцы всякия табаку у себя не держали и не пили, и табаком не торговали». Это могло быть связано как с религиозными соображениями (испускающий дым уподобляется дьяволу), так и с практическими: московский пожар 1634 года по официальной версии был спровоцирован неосторожным обращением с курительным приспособлением. Впрочем, в первые годы царствования Алексея Михайловича, когда правительство прилагало лихорадочные усилия по изысканию новых источников пополнения казны, табак легализовали и обложили акцизом; однако уже в Соборном Уложении 1649 года борьбе с курением посвящена значительная часть XV главы. Кара предусматривалась максимальная: «чинити наказание болшое бес пощады, под смертною казнью, и дворы их и животы имая, продавати, а денги имати в государеву казну».
Метаморфозы языка хорошо заметны в общеупотребительных глаголах: в России XVII века водку (хлебное вино) курили, то есть получали перегонкой браги, а табак пили, то есть курили. Последнее, вероятно, является прямым заимствованием из тюркских языков.