— Ну а Динка чем Мирошникову не угодила? — наивно спросил Олег, чем окончательно поставил девушку в тупик.
— Ну, они же это… Он же… Диана с ним, а он ее… — У журналистки наступил словесный ступор, причем впервые за двадцать два года ее жизни.
— Ах, ну да, Мирошников ее бросил и увлекся Настей. Совсем забыл, — извиняющимся тоном произнес Олег. — Это, конечно, причина. Но только не для Динки.
Узнать, почему Диане слабо отравить соперницу, начинающей репортерше не удалось. Цокая каблучками, в кабинет вошла девушка, одеждой и манерами напоминающая бортпроводницу, и подала Олегу какой-то документ. Тот молча расписался в получении, и курьерша поцокала дальше.
— Оказывается, с тобой опасно иметь дело. — Олег ткнул пальцем в только что полученную бумажку. — На, полюбуйся. И не забудь сделать копию, будешь потом внучатам показывать.
Бумажка и вправду оказалась прелюбопытнейшей. За те пятнадцать минут, что Аня провела в гостях у Олега, мирошниковская канцелярия умудрилась произвести на свет и размножить приказ «О правилах поведения сотрудников компании в особых условиях и о дополнительных мерах информационной безопасности». Один из пунктов замечательного документа гласил:
«Всем без исключения сотрудникам компании запрещается вступать в какие-либо контакты с журналисткой газеты «Репортер» Старцевой А.С. Несанкционированные контакты с вышеуказанной журналисткой и передача ей какой-либо информации, в том числе не имеющей прямого отношения к делам компании, приравнивается к промышленному шпионажу и влечет за собой незамедлительное увольнение и привлечение к ответственности вплоть до уголовной».
— Оперативно, — не могла не признать Аня. Если в «ВитаМире» все работают с такой скоростью, то нечего удивляться, что никто из конкурентов не может за ними угнаться. — Только давай сделаем вид, будто приказ немного задержался в пути. Ты обещал мне сказать, почему у Дианы нет причин ненавидеть Мирошникова. — Аня постаралась по возможности смягчить формулировку.
Попытка номер два узнать правду с треском провалилась. Легкая на помине Диана Каширская собственной персоной нарисовалась в дверях. Можно было, конечно, прямо сейчас выяснить все вопросы, не обращаясь к помощи посредников, но манекенщица не дала Ане и рта раскрыть.
— Послушай, подружка, — обратилась она к девушке. — Ты не могла бы оставить нас наедине? Не обижайся, конечно, но это очень срочно.
— Нет проблем, — легко согласилась Аня. — Я и сама собиралась уходить.
Она в темпе ретировалась, успев заметить, что дверь осталась неплотно закрытой. Девушка оглядела пустой коридор и с тоской посмотрела на свои кроссовки — как назло, ни один шнурок не был развязан.
Глава 10
Старцева уже в четвертый раз прилежно завязывала и развязывала шнурки — предчувствие не обмануло ее — разговор между Олегом и Дианой действительно оказался презанятным. Жаль только, что в дело нельзя было пустить новенький диктофон, приходилось прислушиваться и запоминать каждое слово.
— Олег, что происходит? — спросила Диана, как только дверь за Аней закрылась. — Ты не приходишь, не звонишь и вообще делаешь вид, что меня не существует. Что случилось?
— Диана, ты превосходная актриса, да вот только я плохой зритель, — отозвался Олег после недолгого молчания. — Не делай вид, будто не знаешь, что происходит. Мне нужно было время, чтобы определиться, как быть дальше. Я ведь знаю, что это твоя работа.
— Ты о чем?
— О том.
На время в кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь еле слышным, непонятным жужжанием. Через какое-то время Старцевой удалось его идентифицировать — работал лазерный принтер, и Аня подивилась трудолюбию Савченко, который даже во время объяснения с любимой девушкой ни на минуту не прерывал работы.
— Да, это сделала я! — торжественно объявила Диана. — И нисколько об этом не жалею. Я все сделала правильно.
«Вот это да!» — восхитилась Старцева ее самообладанию. Впрочем, у нее оставалась надежда, что разговор идет совсем о другом. Уж очень было жалко Олега.
— Неужели ты всерьез рассчитывала, что я ни о чем не догадаюсь? — Олег был тоже на удивление спокоен после такого сокрушительного заявления. — У меня и подозреваемых было всего двое — ты и Ратников. Я долго надеялся, что это Ратников, пока не узнал, что он — гороховое пальто. Так что остаешься только ты.
«Что за бред, — недоумевала Старцева. — При чем тут гороховое пальто Ратникова? И в записке тоже было сказано про какое-то пальто. Ничего не понимаю!»