Я помнил о Велде, о Джеке. И я пришел отыскать Элен Уикере, которую никогда раньше не видел… Как ее найти? Элен Уикере или Мэри Райт… Вряд ли она работает здесь под своим именем. Никто не обращал на меня внимания. Брюнетка, которая привела меня сюда, вопросительно смотрела на меня. Вероятно, я должен был на ком-то остановиться. Наконец, она спросила меня:
— Хотите чего-нибудь особенного? С душком?
— Мэри Райт, — пробурчал я.
— Она у себя. Сейчас я найду ее.
Она исчезла и через некоторое время вернулась, сказав:
— Вон туда, последняя дверь направо.
Я кивнул и оказался в длинном коридоре. На всех дверях имелась только ручка, но замочная скважина отсутствовала. Последняя дверь на правой стороне не отличалась от остальных.
Я постучал и женский голос ответил:
— Входите.
Я вошел. Мэри Райт сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. На ней были только бюстгальтер и трусики. На ногах мягкие туфельки. Она наблюдала в зеркало, как я вхожу.
Когда-то она была хорошенькой, но эти времена прошли. На ее лице отпечатались не столько следы возраста, сколько следы прожитого. Ей могло быть лет тридцать, но выглядела она намного старше. Уголок рта слегка подрагивал. У нее было тело хорошо упитанной кобылицы, но на вид холодное, как улитка. Ее профессия читалась в глазах, как в открытой книге. Она относилась к тому типу девушек, которых можно было избить до смерти, не услышав ни звука. Как и остальные, она была подкрашена относительно скромно. Вероятно, этот дом посещала избранная клиентура. Мэри была среднего роста, с карими глазами и хорошо сложена. Груди небольшие, но упругие, и довольно хорошая линия бедер.
— Здравствуйте.
Голос тоже звучал приятно.
— Вы рано пришли, — добавила она. — Или надоело торчать в баре?
Я быстро проверил комнату, осмотрев снизу стол и стены. В этом доме могли быть микрофоны, а я не желал угодить в ловушку. Я встал на колени и бросил взгляд под кровать: никаких проводов не видно.
— Если вы ищете микрофоны, — насмешливо сказала она, — то у нас их нет и стены абсолютно непроницаемы.
— Вы не угадали. Просто я обожаю заниматься любовью под кроватью.
Она поднялась и повернулась ко мне.
— Вначале стаканчик?
— Нет.
— Значит потом?
— Тем более нет.
— Почему?
— Потому что я пришел не для того, чтобы прыгать в постели.
— Так чего же вы тогда пришли-то? Чтобы потолковать о погоде или о добрых старых временах? А может на своего любовника пожаловаться?.
— Вы угадали, Элен.
Я ждал, что она вот-вот хлопнется в обморок, так как она смертельно побледнела. Затем глаза ее сощурились и она стиснула зубы.
— Что это значит? Кто вы такой?
— Меня зовут Майк Хаммер, девочка. Я — частный детектив.
Мое имя ей было известно. Она напряглась, и в ее глазах появился страх. Она пробормотала:
— Фараон… Если вас послал мой отец…
— Я не знаком с вашим отцом, — прервал ее я, — и меня никто не посылал. Несколько дней назад был убит один мой друг, его звали Джек Уильямс.
Она чуть не вскрикнула и прикрыла ладонью рот. Потом села на краю кровати.
— Я этого не знала, — прошептала она.
— Вы не читаете газет?
Она покачала головой.
— В бумагах Джека Уильямса я обнаружил ваше имя. Вы ведь видели его за несколько дней до смерти?
— Да. Вы пришли меня арестовать?
— Нет, я никого не собираюсь арестовывать. Я хочу прикончить кое-кого, прикончить за Джека.
Тут она зарыдала. Она пыталась сдержать слезы, но они текли так быстро, что она не успевала их вытирать.
Я ничего не понимал.
Я считал, что она прошла огонь и воду. Она явно ненавидела своего отца. Но почему она так разволновалась, узнав о смерти Джека?
— Я так старалась скрыть правду от Джека… Но он, в конце концов, узнал все, все… Он даже нашел мне работу…
Она зарылась лицом в подушку и разрыдалась так, что ее голые плечи сотрясались в конвульсиях. Я сел рядом с ней и усадил ее.
— Нечего реветь, — проворчал я. — Возьмите себя в руки и слушайте. Джек хотел сегодня организовать облаву в этом заведении, но его послание не дошло до полиции. Что назначено на сегодня?
Она перестала плакать, нахмурилась и сказала:
— Я не знаю и не понимаю, почему Джек хотел обыскать этот дом. Таких заведений в городе дюжины, и их…