Пуля ударилась о стену над нашими головами. Второй раз Джордж Кэлики выстрелить не успел, и автомобиль скрылся на Пятой авеню. Покушение было задумано хитро и умело. Мы шли тут одни, и ни одной машины поблизости. Я помог Шарлотте подняться и отряхнул с нее пыль, ощущая под рукой ее великолепное тело. Лицо ее побледнело, но голос совсем не дрожал. Мимо нас прошла какая-то парочка, не обратив на нас никакого внимания. Вероятно, они решили, что мы просто упали. Подняв пулю у стены, я обнаружил, что она от кольта сорок пятого калибра.
Шарлотта некоторое время молчала, потом сказала:
— Вы, Майк, попали на что-то горячее. Кто-то хочет избавиться от вас.
— Знаю, — усмехнулся я, — и знаю кто. Это наш друг Джордж Кэлики… Похоже, он дошел до предела, раз уж пытается прикончить меня днем на улице.
— Не надо смеяться, Майк, это вовсе не смешно.
Я взял ее за талию и почувствовал, что ее слегка бьет дрожь.
— Простите, дорогая, но меня пытаются убить не в первый раз. Главное, что он мог случайно попасть в вас. Позвольте, я провожу вас домой, так как вы сильно испачкались.
Дважды по дороге домой Шарлотта открывала было рот, словно хотела что-то сказать, но оба раза его закрывала. В конце концов, я полюбопытствовал:
— В чем дело, Шарлотта?
Она нахмурилась.
— Кэлики пытался пристрелить вас, потому что вы пообещали уничтожить убийцу Джека?
— Возможно…
— Кто-нибудь знает об этом деле больше вас?
Немного поразмыслив, я ответил:
— Не думаю. Полиция знает то же, что и я, но к тому же у меня есть личные причины ненавидеть убийцу, и я предпринимаю более энергичные действия.
Было почти десять часов, когда мы подошли к дому Шарлотты.
Мы поднялись по лестнице и она нажала кнопку.
— Черт возьми, промолвила она, я забыла, что Кетти сегодня нет.
Она порылась в сумочке, нашла ключ и открыла дверь. Сразу же раздался звонок.
— Приготовьте нам по стаканчику, пока я приму душ и переоденусь.
— Ладно, — буркнул я, помогая ей вытащить бутылки, — но я хотел бы еще воспользоваться вашим телефоном.
— Зачем спрашивать, Майк, будьте как дома.
Она вышла, а я набрал номер Пата и немного подождал, пока его разыщут.
— Пат?
— Да, Майк.
— Кэлики в городе.
— С чего ты взял?
— Он только что пытался убить меня.
Пат внимательно выслушал мой рассказ и поинтересовался:
— Ты заметил, какая машина?
— Конечно… Это был темно-синий «кадиллак» с кучей хромированных штуковин. Он направился к центру города.
— Хорошо, Майк, я передам это своим. Пуля у тебя?
— А ты сомневаешься? Опять сорок пятый калибр, но пуля обычная, а не разрывная. Будешь у себя после полудня?
— Если не случится ничего непредвиденного, то буду на месте. Да, Майк, мы проверили пули, которыми были убиты Уикере и Кингс. Они выпущены из того же револьвера, значит, и убийца тот же.
— Черт побери! — выругался я.
Я повесил трубку и вытащил пулю из кармана. Из того же самого револьвера? Я вспомнил о револьвере, который видел у Джорджа. Сейчас я жалел, что доверился своим глазам, а не отдал его на экспертизу. Положив пулю в карман, я приготовил два коктейля и позвал Шарлотту.
Она крикнула, чтобы я принес ей коктейль. Может быть, мне следовало немного подождать или постучать, но я не сделал ни того, ни другого, и увидел, что она стоит совершенно обнаженная на коврике возле кровати.
Тут кровь во мне закипела. Стаканы в руках задрожали. Шарлотта была еще красивее, чем я мог себе представить. Она испуганно схватила платье и прикрылась им, но я уже покрылся краской с головы до ног.
Она тоже выглядела не лучше.
— О, Майк… — прошептала она.
Я не мог отвернуться и смотрел на нее, пока она одевалась, а потом протянул ей коктейль.
Мы залпом проглотили свои коктейли, но это не помогло погасить пожар, пылавший во мне. Мне страстно хотелось прижать ее к себе и расцеловать, хотя бы для начала. Поставив пустые стаканы на ночной столик, мы повернулись друг к другу. Мы стояли слишком близко, и поэтому случилось то, что случилось…
Шарлотта бросилась в мои объятия и прижалась лицом к моей шее. Я взял ее голову и стал целовать глаза, лоб, подбородок. Губы ее приоткрылись, и я буквально впился в них. Я чувствовал, что делаю ей больно, но она и не пыталась освободиться. Она отвечала на мои поцелуи, прижимаясь ко мне все крепче и крепче.