— Удержать ее кажется более реалистичным. Нам нужно найти Адрианну. Даже если она чудесным образом освободилась от влияния «Поцелуя бабочки», это дает двойнику дополнительный час или около того, чтобы продолжать изображать из себя кого-то другого.
— Напомни мне разбить все существующие драгоценные камни, когда мы закончим с этим, — рявкаю я, заслужив кивок бывшего короля, прежде чем расправляю плечи и направляюсь к женщине, о которой идет речь.
Я совсем не понимаю, что делаю, но адреналин, бурлящий в моих венах, лишает меня возможности стоять спокойно.
— Королева Адди, — кричу я, мгновенно испытывая отвращение к сокращенной версии ее имени, вертящейся у меня на языке. Непонимание того, что я использую это имя вместо ее полного, только укрепляет наши догадки.
Она поворачивается ко мне с лучезарной улыбкой, явно одобряя мой выбор обращения, и когда я стою с ней лицом к лицу, положив руку ей на щеку, она наклоняется навстречу прикосновению, вместо того чтобы отпрянуть, как я ожидал.
— Что бы тебе ни понадобилось, моя королева, я последую за тобой. Чего ты хочешь? — Спрашиваю я, сдерживая тошноту, угрожающую вывернуть меня наизнанку, но это делает свое дело. Ее голова наклоняется, еще больше прижимаясь к моей руке, а ресницы трепещут. Она думает, что я у нее именно там, где она хочет.
— Чего я хочу, так это… — Ее слова звучат неестественно, когда я перемещаю руку, поглаживая пальцами ее щеку к шее, обхватывая пальцами тыльную сторону, чтобы почувствовать драгоценный камень.
Широко раскрыв глаза и сжав челюсть, она пытается высвободиться из моих объятий, но я удерживаю ее на месте. Теперь моя очередь наклонить к ней голову, когда я прижимаю пальцы к оскорбительному камню.
— Не помню, чтобы это было здесь сегодня утром, — бормочу я, и ее удивление мгновенно превращается в насмешку.
Ее губы быстро шевелятся, с ее губ срываются звуки песнопения, когда она обнажает зубы, но я быстро слышу бормотание Броуди, напевающего над ней. Ее голос становится громче, отчаяние мелькает на ее лице, когда она толкает меня в грудь, и я отпускаю ее.
Она знает, что мы знаем.
Она также знает, что с нами сильный маг, потому что все, что она пытается осуществить, подавляется Броуди. Я бросаю взгляд на своего брата, о котором идет речь, когда его сбивает с ног порывом воздуха из ниоткуда.
Моя спина напрягается, когда в поле зрения появляется его отец, губы шевелятся быстрее, чем когда-либо, когда он сердито смотрит на своего сына.
Черт.
Голос Клементины звучит громче, чем когда-либо, она кричит во всю силу своих легких. — Dimittis. Rein Infernum. Revelare. Dimittis. Rein Infernum. Revelare. Dimittis. Rein Infernum. Revelare.
Вздохи эхом разносятся по группе, поскольку пустое поле быстро становится… намного менее пустым.
Появляется солдат за солдатом, бодрые и готовые к бою. Боевые кличи разносятся в воздухе, подтверждая, что мы полностью окружены, и мое сердце замирает.
Все это было ловушкой, и я не знаю, как мы собираемся найти выход из нее.
55
НОРА
К
лементина начинает хохотать, раскрывая свою истинную личность, все еще оставаясь точной копией моей сестры. Группа солдат растет вокруг нее, пока она смотрит Рейдену прямо в глаза.
— Ты бы не причинил мне вреда, правда? Только не любви всей твоей жизни, — настаивает она, отчего у меня кровь стынет в жилах. В какую бы игру она здесь ни играла, мне это не нравится. Мне это совсем не нравится.
Если она не моя сестра, то где, черт возьми, Адди?
Черт возьми.
Мне следовало остаться дома. Мне следовало остаться в замке со своим отцом.
— Ты не любовь всей моей жизни, — заявляет Рейден, уперев руки в бока, пока солдаты рычат и орут вокруг нас.
Мы на пороге битвы.
Беззащитные. В опасности. Без солдат.
— Ты уверен? Может быть, это настоящая я, и ты просто не имел удовольствия по-настоящему узнать, кто я такая, — мурлычет она, и Рейдену это не нравится.
Он бросается на нее, и в ту секунду, когда он делает шаг, вся армия тоже атакует.
Я визжу, охваченная паникой, когда все начинают действовать, в то время как все, что я могу сделать, это упасть на траву грудой окаменевших конечностей, свернувшись в клубок, когда земля грохочет подо мной.
Опустив голову и крепко обхватив ноги руками, я рыдаю. Я рыдаю так сильно, что это причиняет боль. Я жду, когда смерть заберет меня. Это приближается, и это все моя вина, что я пришла сюда.
Рядом со мной раздается ворчание, знакомый голос, и я замираю, не зная, что делать. Но любопытство берет верх, и я поворачиваю лицо в сторону, чтобы увидеть Броуди, прижатого к земле рядом со мной.