Она все еще на свободе, а я сижу здесь и разговариваю весь день. Выполнение этой новообретенной ответственности потребует большего, чем я предполагала вначале, но, похоже, ничто не могло по-настоящему подготовить меня к тому, что требуется для управления целым королевством и объединения людей, которые провели последнее десятилетие в борьбе за власть.
— Спасибо, — отвечаю я, переваривая информацию, но она качает головой.
— Нет, это тебе, спасибо, Адди. Честно говоря, может, это и не очень хорошие новости, но это прогресс. Ты дала мне цель, способ помочь моей лучшей подруге и королевству одновременно. Это значит для меня все, и я тебя не подведу, — обещает она, и я улыбаюсь.
Мой отец был прав: все, кого я выбрала в свой совет, так же преданы нашему королевству, как и я.
— Я знаю, что ты этого не сделаешь. Именно поэтому я доверила тебе эту роль, Флора. Теперь когда я провела день, целуя задницу истокам и успокаивая раздутые эго. Я думаю, пришло время наверстать все важные вещи, которые я пропустила, чтобы я не сошла с ума.
12
АДРИАННА
П
рошло три часа, и я… одинока. Одиночество никак не влияет на то, что я чувствую себя такой потерянной в собственной шкуре. Я не понимаю, как пройти через это, когда все остальные делают свое дело. Впрочем, я устала барахтаться. Или, блядь, пытаюсь барахтаться. Я мотивирована, даже полна решимости, но, черт возьми, я не знаю, с чего начать.
В такие моменты, когда у меня нет ничего осязаемого, чем я могла бы руководить, я чувствую себя хуже всего. Адреналин течет по моим венам, не имея выхода, и я не знаю, как от него избавиться.
Прислонившись к дверному косяку, ведущему на кухню, я испытываю жуткое ощущение того, насколько величествен замок и насколько я на самом деле маленькая. Я провожу рукой по лицу, пытаясь избавиться от напряжения и изнеможения, которые давят на меня, как мокрое одеяло, но это мало помогает.
Я бросаю взгляд на замысловатую обшивку справа от меня, и на ум приходит воспоминание о том, как мы посещали замок во время экскурсии. Профессор обсуждал скрытые проходы, когда все взгляды обратились ко мне в ожидании ответа, и, к моему удивлению, я дала им его.
Ноги сами несут меня к стене, прежде чем я осознаю это, и я присаживаюсь на корточки, вспоминая жар, пробежавший по моему телу в тот момент. То же самое чувство оживает снова. Я прижимаю ладонь к дереву, и тихий вздох раздвигает мои губы, когда в ушах эхом отдается скрип открывающейся щеколды.
В прошлый раз, когда я делала это, мы все просто смотрели на великолепие потайного хода, прежде чем продолжить экскурсию, но сейчас, когда я сижу здесь на корточках в одиночестве, я открываю маленькую дверцу до конца.
Темнота окутывает узкие ступеньки, ведущие куда-то, куда я не помню, и дрожь пробегает у меня по спине.
Мне оставаться или исследовать?
Неужели я веду себя нелепо и нахожу что-то еще, чтобы отвлечься, в то время как все остальные неустанно работают над нашими следующими шагами против Клементины? Определенно. Остановит ли это меня от путешествия в неизвестность? Определенно нет.
Провожу рукой по кирпичной кладке с другой стороны потайной дверцы, и по моему телу пробегает холодок, но у него нет ни единого шанса противостоять пламени возбуждения, горящему глубоко внутри. Прежде чем я успеваю передумать, я подключаюсь к своей магии огня, вызывая в руке огненный шар, который помогает осветить путь.
Я шагаю в неизвестность, вытянув руку, и мне удается осветить несколько метров вокруг себя. Даже сейчас все, что я вижу, — это лестницу, ведущую вниз, вниз, вниз. Осторожно делая первые несколько шагов, я впадаю в панику, когда дверь за моей спиной скрипит, закрываясь без чьей-либо помощи, и я сглатываю.
Возможно, в конце концов, это была не такая уж хорошая идея.
Теперь слишком поздно отступать. Если уж на то пошло, жуткие таинственные вибрации интригуют меня еще больше.
Поднимаясь по узкой винтовой лестнице, я продолжаю спускаться, мир становится все тише, на лестнице становится темнее, а мое сердцебиение становится громче. По мере того как ступени становятся все круче, а воздух гуще, я подумываю о том, чтобы повернуть назад, но среди истертых камней за следующим поворотом виднеется лучик надежды.
Надо мной возвышается арочная коричневая дверь с мерцающей латунной ручкой, освещенной огнем, все еще горящим в моей ладони. Она прохладная на ощупь, но когда я поворачиваю ее, сопротивления нет, и тяжелая дверь со скрипом открывается.
Напрягая спину и делая глубокий вдох, я провожу языком по нижней губе, когда открываю дверь. То, что ждет меня по ту сторону, так далеко от ожиданий, так отличается от чуда, которое поглотило меня всего несколько мгновений назад, гораздо более таинственно, чем просто темнота и тусклость.