Здесь нет ни пыточной темницы, ни курганов золота или спрятанных сокровищ, но я чувствую, как моя магия вырывается на поверхность. Не просто любая магия, моя защитная магия. Не нуждаясь больше в освещении от пламени, я убираю его, пока все мое тело мягко светится в небольшом пространстве.
От чего меня защищает моя магия?
В дальнем правом углу стоит деревянный письменный стол, под ним идеально задвинуто красное бархатное сиденье, а угол слева от стола в какой-то момент был превращен в импровизированный детский манеж. Там есть мягкая игрушка, игрушечная лошадка и маленькие пластиковые качели, которые кажутся смутно знакомыми. Слева, в углу, ближайшем к двери, со стены свисают цепи, забытые и ржавые, а металлические прутья справа от входа резко контрастируют с манежем, напоминая маленькую клетку, лишенную каких-либо элементарных удобств.
Может быть, это была какая-то камера пыток. Но для кого? И почему?
Мои чувства обостряются, когда я медленно пробираюсь вглубь комнаты, замечая стопку бумаг, все еще разбросанных по столу, но это не то, что меня привлекает. Это манеж. Следуя своему инстинкту, я нервно сжимаю губы, придвигаясь ближе к опущенным металлическим прутьям, с легкостью наклоняюсь в него и с удивлением смотрю на игрушки.
Я кладу руку на одну сторону качелей, наблюдая, как они раскачиваются взад-вперед, и я уверена, что у меня сохранилось воспоминание о чем-то подобном. Нора тоже там, но я не могу собрать все воедино. Один только вид этого вызывает в моей голове видения, но это калейдоскоп смеха, волосы Норы танцуют в воздухе от ее кружащих движений, и ощущение, будто я лечу.
Плюшевый мишка ничего не вызывает в памяти, но Нора всегда любила приятные вещи. Игрушечная лошадка смотрит на меня, высокая и гордая, как настоящий жеребец, и я ухмыляюсь. Теперь это больше похоже на то, с чем играла бы я.
Дотягиваясь до его заплетенной гривы, я чувствую, как моя защитная магия разгорается ярче, словно предупреждение глубокой ночью, безмолвно умоляющее меня остановиться. Меня переполняет желание развернуться и убежать, бежать так быстро, как только могу, и не оглядываться назад, но еще большая часть меня чувствует себя обязанной остаться.
Разорванная прямо посередине, я застыла на месте. Надолго ли? Я не могу быть уверена, но я чувствую, что близка к тому, чтобы сдаться, когда внезапно нажимаю на невидимое удерживающее устройство, кончик моего пальца касается кончика носа лошади, и я переношусь.
Комната оживает. Все становится больше, чем было. Стены выше, через прутья манежа невозможно перелезть, а вдалеке маячит дверь.
— Пожалуйста, Адди. Пожалуйста, еще один раз, — умоляет Нора, и я поворачиваю голову, чтобы встретиться с ней взглядом, только чтобы обнаружить, что она меньше той Норы, которую я знаю сегодня. Намного меньше. Оглядывая свое собственное тело, я обнаруживаю, что не намного выше ее. Мое сияние исчезло, но исчез и мой контроль над своим телом.
— Отлично, Нора. Еще одна попытка, но потом я хочу поиграть со своей лошадкой. Они отправляются в большое приключение, и я не хочу его пропустить, — настаиваю я, и она сияет от уха до уха.
Она забирается на один конец качелей, а я спешу на другой, жду, пока она устроится, прежде чем оттолкнуться перенеся вес назад, как учил меня папа.
Мгновение спустя воздух наполняет смех Норы, и я не могу не улыбнуться вместе с ней, поскольку отсутствие гравитации каждые несколько секунд наполняет меня ликованием. Я чувствую себя птицей, парящей в небе, устремляющейся навстречу очередному приключению, но когда я быстро приземляюсь обратно, давая Норе возможность испытать то же чувство, я вспоминаю, что мы спрятались здесь, внизу, где темно и мерзко, и мне это не нравится.
Преследуя чувство возбуждения и чуда, я качаюсь на качелях дольше, чем планировала, наслаждаясь моментом и купаясь в счастье, исходящем от моей сестры, пока комнату не наполняет рычание и не начинается паника.
Я чуть не слетаю с качелей, когда Нора в страхе спрыгивает, бросаясь прятаться в угол, и я поражаюсь знакомому ужасу, который пронзает меня. Я не просто вспоминаю, что чувствовала в тот момент. Я внезапно осознаю, что паниковала так снова и снова.
Убегая так быстро, как только позволяют мои маленькие ножки, я загоняю Нору в угол, прижимаясь спиной к ней спереди в попытке оградить ее от всего мира, и обнаруживаю, что лошадь рядом у моих ног.