— Я поднимусь в небо для лучшего обзора, но, похоже, основная часть шумихи доносится с востока, — заявляет Крилл, указывая в направлении, где крики определенно звучат громче. Однако у меня нет возможности ответить ему. Он уходит прежде, чем я успеваю сформулировать хоть одну мысль, не говоря уже о словах, и я воспринимаю это как сигнал к тому, чтобы броситься на улицы.
Позади меня раздаются шаги, следующие за моими собственными, и не требуется много времени, чтобы источник криков появился в поле зрения.
Багровое пятнает каждое лицо, будь то вампир или нет, живой или мёртвый, обезумевший или испуганный.
Все вокруг — размытое пятно конечностей. Обезумевшие вампиры толпятся на мощеных улицах, когда двери магазинов распахиваются и безжизненные тела валятся в кучу, образуя реку крови, которая течет к нам.
Мои пальцы сжимают сталь в моих руках, и я бросаюсь навстречу бойне, не дожидаясь никого больше. Огонь горит в темном небе, когда крылья Крилла взмахивают над головой, обрушивая Адский дождь на опасность вдалеке, в то время как мы сосредотачиваемся на неминуемой катастрофе.
Звук моего клинка, пронзающего горло первого вампира, звенит у меня в ушах, подпитывая адреналин, бурлящий во мне, когда он рушится на землю. У меня нет времени, чтобы тратить его впустую, и я двигаюсь к своей следующей цели. Затем следующий, и следующий, но с каждым брызгом крови, который я добавляю в лужу, кажется, что появляется еще дюжина вампиров.
Черт.
Пригибаюсь, рычание срывается с моих губ, моя волчица умоляет выйти на свободу, но я не готова сражаться в такой ситуации ни в каком другом виде, как в своем. Моей волчице не нравится моя формулировка, она рычит, что мы одно целое, но я проглатываю это чувство и бросаюсь на следующего вампира, прежде чем он вонзает свои удлиненные зубы в жертву, находящуюся в его хватке.
Вонзаю оба лезвия ему в шею, прокручиваю, наслаждаясь бульканьем, вырывающимся из его горла, чувствуя, как он слабеет, прежде чем рухнуть на землю. Я оставляю кинжалы там, где они есть, и спешу подхватить гражданку, прежде чем она упадет.
— Ты в порядке? — Хрипло спрашиваю я, наблюдая, как она быстро моргает пытаясь разглядеть меня, когда она мягко кивают.
— Думаю, да, — шепчет женщина с глазами, полными непролитых слез, и я поднимаю ее на ноги, успокаивающе поглаживая по руке.
Я хочу остаться и утешить ее, но не могу. Нужно спасти других. Увлекая ее к краю улицы, я закрываю ее в темной нише подальше от беспорядка, пытаясь ободряюще улыбнуться, когда делаю шаг назад, но прежде чем я успеваю убежать обратно в бойню, она хватает меня за руку, заставляя остановиться.
— Я узнаю тебя, — выдыхает она, и мои глаза слегка сужаются в замешательстве. — Я помню тебя, — повторяет она, как будто это поможет понять смысл того, что она говорит, но я по-прежнему ничего не понимаю. — Однажды ты уже спасла меня. Не совсем так, но… — Теперь слезы текут по ее лицу, но слова остаются четкими. — Ты спасла меня и моего мужа в нашем магазине. Ты…
— Я помню. — И я помню. Это было в первый раз когда мы своими глазами увидели обезумевших вампиров. Они не приняли мою помощь, или, по крайней мере, ее муж этого не хотел. Но это не имеет значения; я сделала то, что должна была сделать.
— Тогда у меня не было возможности поблагодарить тебя, но теперь есть.
— Не беспокойся об этом, — настаиваю я, пытаясь отступить еще на шаг, но ее пальцы сжимаются сильнее.
— Спасибо тебе.
Я киваю, хватая ее за запястье, и она, к счастью, ослабляет хватку.
— Прячься, — приказываю я, и она кивает, ее спина ударяется о стену позади нее, когда она падает на землю, обхватив голову руками и рыдая. У меня вертится на кончике языка мысль выяснить, где ее муж, но что-то внутри останавливает меня. Как будто я знаю, что мне не понравится любой ответ, который она может мне дать.
Отбрасывая свои чувства и эмоции в сторону, я возвращаюсь к кровавой бойне, сосредоточившись и прищурив глаза.
Численность начинает уменьшаться, шквал бешеных ублюдков наконец-то сходит на нет. Облегчение разливается по моим венам, когда я прикидываю, где присоединиться к битве, но мой взгляд прикован к Броуди на другой стороне улицы.
Его глаза закрыты, ноги в дюйме от земли, руки опущены по бокам. Его губы шевелятся, но я не могу даже предположить, что он говорит. Однако мне требуется мгновение, чтобы осознать, что он делает. Перед ним несколько метров пустой дороги, с утолщающейся шеренгой вампиров на другой стороне.