— Я была потрясающей или я была потрясающей? — она сияет, и я качаю головой.
Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, движение справа от меня отвлекает нас, когда в комнату в суете входит Рейден. — Это было более чем охуенно, и мы оба это знаем, — настаивает он, сокращая дистанцию между ними двумя, когда протягивает ей руку, чтобы дать пять. Что они и делают, со звучным шлепком.
— Я не могу решить, что для меня предпочтительней, когда вы двое ладите или нет, — говорю я, с улыбкой пытаясь сдержать смех, но терпя фиаско.
— Пожалуйста, тебе это нравится примерно так же, как ему нравится быть всеобщим любимцем, — фыркает Нора, заставляя Рейдена усмехнуться.
— Всеобщим? Ты не это сказала там, в замке. Ты сказала «мой новый любимчик». Теперь ты не можешь забрать свои слова обратно, — настаивает он, грозя ей пальцем, в то время как я продолжаю неловко стоять у двери, как третий лишний.
— Я могу говорить все, что мне нравится. Ты видел, что я сделала? Я убила его. Ну, их. Я убила их, и это было эпично, — настаивает Нора, купаясь в лучах своей магии.
— Что вообще произошло? Я не могу поверить в это, — спрашиваю я, обходя кровать с другой стороны, чтобы переплести свои пальцы с ее.
— Рейден только сказал мне сосредоточиться, и Флора взяла меня за руку. Она пыталась объяснить, как она использовала свою защитную магию, и я попробовала, это было просто… интенсивно. Потом я была измотана, и теперь я здесь. Ну и это все что я могу сказать.
— Ну, я не думаю, что тебе нужно стремиться истощать себя подобным образом каждый раз, когда происходит нападение, Нора. — Она открывает рот, готовая возразить, и я поднимаю руку. — Роль, которую ты сыграла сегодня, была огромной, и ты права, вы оба правы, я должна признать, что ты взрослая и можешь принимать свои собственные решения. Но мы не можем действовать опрометчиво отталкиваясь от этого. Если ты хочешь защищать королевство, мы должны выяснить, что на самом деле включает в себя твоя магия, где твои пределы и чему мы можем научить тебя физически. Ничего из этого не произойдет в одночасье, но если ты хочешь продолжать в том же духе, это те меры, которые мы должны принять в первую очередь.
В комнате воцаряется тишина, пока они оба смотрят на меня, моргая, пока переваривают мои слова.
— Ты хочешь сказать, что я могу сделать это снова? — Медленно спрашивает Нора, и я киваю.
— Но сначала тебе нужно начать тренироваться. Сегодняшний день, конечно, был монументальным, но ты все равно вымоталась настолько, что потеряла сознание, и это то, чего я бы предпочла избежать в будущем.
Ее глаза наполняются непролитыми слезами, когда она крепко сжимает мою руку. — Спасибо тебе, Адди. Спасибо, что слышишь меня, не просто слушаешь, а на самом деле слышишь. Я тебя не подведу.
Я качаю головой. — Дело не в том, чтобы подвести меня. Этого никогда не будет. Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности. Более того, я хочу, чтобы ты была счастлива. Если это то чего ты хочешь, я могу это понять.
— Когда ты собираешься поблагодарить меня? Я рисковал вызвать гнев твоей сестры из-за этого. Я заслуживаю похлопывания по спине, — вмешивается Рейден с многозначительным взглядом, и Нора хихикает.
— Ты был великолепен, Клыкастик. Спасибо тебе.
— Ты…
В комнате появляется Броуди с бледным лицом, он переводит взгляд с Норы на Рейдена, на меня, снова на Рейдена, прежде чем, наконец, останавливает его на мне.
— Что случилось? — Выпаливаю я, паника просачивается в мою кровь, когда я вижу, как его зрачки превращаются в булавочные уколы.
— Я проверил кровь.
— У тебя уже есть результаты? — Спрашивает Рейден, удивленно приподнимая брови, когда Броуди кивает. — Если ты скажешь мне, что это твой отец, я буду ошеломлен, потому что вампиры ни за что на свете не стали бы…
— Это ты, Рейден. Их кровь связана с тобой.
46
РеЙДЕН
Я
никогда не чувствовал себя таким спокойным и собранным в своей жизни. Адреналин бурлит в моих венах, но он не вызывает дрожи. Нет. Это почти успокаивает.
Проводя пальцами по бархатной ткани на подлокотниках большого кресла подо мной, я вздыхаю. Я здесь не так долго, и знаю, что не останусь здесь надолго, но есть часть меня, которая хочет растянуть это мгновение навсегда.
Это говорит ребенок во мне. Остатки надежды и радости, которые я думал, смогу воспроизвести, наблюдая за Адрианной с её сестрой и отцом.
Я ошибался.
Иногда жизнь — сука.